СЕРЕБРЯКОВА ЗИНАИДА ЕВГЕНЬЕВНА

(1884-1967) русский живописец, график

Зинаида Серебрякова родилась в семье, где искусст­вом занимались все. Прадед художницы А. Кавос, ее дед Н. Бенуа были известными архитекторами. Отец, Е. Лан­сере, занимался скульптурой, его работы хранятся в ве­дущих музеях страны и мира. Мать, Е. Лансере (урож­денная Бенуа), училась живописи у П. Чистякова, у кото­рого учились все знаменитые живописцы России семи­десятых-восьмидесятых годов XIX века. Правда, она не стала профессионалом, считала себя художником-любителем. Брат, Е. Лансере, стал живописцем, графиком, членом общества «Мир искусства». Дядя Серебряковой А. Бенуа считался признанным авторитетом в истории искусства и сам был незаурядным живописцем.

Зинаида родилась в имении Нескучное, принадлежав­шем ее отцу. После его внезапной смерти мать художни­цы с детьми переехала в Петербург и поселилась в доме своего отца Н. Бенуа. С этого времени Серебрякова рос­ла в атмосфере преклонения перед искусством. Способ­ности девочки к рисованию были замечены рано, сама художница писала, что рисует столько, сколько себя помнит.

С 1901 г. Серебрякова посещала школу меценатки княгини М. Тенишевой, где преподавал И. Репин. Особое влияние на становление ее творческой манеры оказало путешествие по Италии вместе с матерью и сестрами.

Вернувшись в Россию, Зинаида продолжала брать уро­ки, занималась в 1903-1905 гг. в частной художественной мастерской О. Браза, живописца и графика, входившего в группу «Мир искусства». В 1905 г. она отправилась во Францию, где поступила в Академию де ля Гранд Шомьер, которой руководили художники Симон и Дошен. Вско­ре к ней присоединился ее двоюродный брат Б. Серебря­ков. Она много занималась техникой рисунка, во время путешествий по стране постоянно делала различные за­рисовки.

Первыми произведениями художницы становятся на­броски, сделанные в родовом имении Нескучное, распо­ложенном под Харьковом, где она родилась и впослед­ствии постоянно проводила лето. В архиве художницы сохранилось множество рисунков и акварелей: она рисо­вала практически все, что видела: крестьян во время сель­скохозяйственных и домашних работ, животных, птиц, цветы. Интересны и ее пейзажные зарисовки. Полагают, что особое влияние на художницу оказало творчество А.Венецианова, его изображения русских крестьян.

Со временем оказалось, что большую часть творчес­кого наследия Серебряковой составляют портреты добро­вольных натурщиков — друзей и близких, а также авто­портреты. В последнем жанре последовательно зафикси­рованы разные состояния ее жизни: от радостного миро­созерцания до тихой грусти, вызванной сложными жиз­ненными перипетиями. Она постепенно отойдет от тщательной прописанности вещей, окружающих ее авто­биографическую героиню, больше сосредоточившись на передаче собственного внутреннего состояния. Исследо­ватели отмечали, что близкие люди не стареют на карти­нах Серебряковой (портреты Кати), потому что, один раз увидев их индивидуальность, Серебрякова и отражает ее на своих полотнах.

В 1905 г. Зинаида выходит замуж за своего двоюрод­ного брата Б. Серебрякова, в 1908 году получившего дип­лом инженера. Отцу пришлось испрашивать специальное разрешение церковных властей на брак. Он оказался удач­ным, хотя семейная жизнь Серебряковой продолжалась недолго. В революционные годы Б. Серебряков умер, и его жене пришлось одной поднимать четверых детей. Все они проявили себя в художественной сфере. Александр мно­го работал для кино и театра, писал в технике акварели, рисуя интерьеры частных дворцов во Франции и Англии, Катя стала живописцем.

Дочь смогла сохранить последнюю квартиру матери, где находятся большинство произведений 3. Серебряко­вой, созданных в эмиграции. Даже внук художницы, сын ее дочери Татьяны, Иван Николаев, известен своими рабо­тами в области монументального искусства: в частности, он оформлял московскую станцию метро «Боровицкая».

С 1909 года Серебрякова начинает постоянно выстав­ляться, она участвует в седьмой выставке «Союза русских художников» (1910) и экспозиции «Современный женс­кий портрет», устроенной в редакции журнала «Аполлон» в Петербурге. Тогда же к ней приходит профессиональная известность, а «Автопортрет» (1910) и одну из крестьянс­ких композиций приобретает Третьяковская галерея. Ис­следователи отмечают, что созданные в 1914-1917 гг. кар­тины уже представляют собой монументальные полотна, в которых последовательно раскрывается жизнь крестьян.

С 1911 года Серебрякова является постоянным экс­понентом выставок общества «Мир искусства». Она мно­го путешествует: по Крыму в летние месяцы (1911-13), по Италии и Швейцарии (1914).

В 1914 году А. Бенуа по просьбе архитектора А. Щу­сева, автора проекта Казанского вокзала, возглавил рабо­ты по монументальным росписям вокзала, он привлек к работе М. Добужинского, Н. Лансере, Н. Рериха и 3. Се­ребрякову, которая сделала целый ряд эскизов и рисун­ков панно на темы «Индия», «Сиам», «Турция», «Япония». Осуществляя задуманное, она многие часы провела в биб­лиотеках, изучая искусство и историю стран Востока.

В 1917 г. Зинаида Серебрякова была выдвинута в ака­демики наряду с А. Остроумовой-Лебедевой и другими женщинами-художницами, но из-за революционных собы­тий выборы не состоялись.

В первые послереволюционные годы Серебрякова жила в Нескучном с семьей, там она пережила смерть мужа от тифа и пожар, в котором чуть не сгорели ее кар­тины. В 1919 г. она работала в Харькове, участвовала в 1- й выставке подотдела искусств Харьковского Совета, а в следующем году переехала в Петроград, где продолжила работу в музеях. Несколько месяцев Серебрякова рабо­тала в качестве художника Археологического музея, офор­мляла залы, проявляя поразительную силу воли и муже­ство. Ведь зарплата была такой мизерной, что ее хватало только на фунт масла. В залах не топили, от голода и хо­лода опухали пальцы. Бенуа неоднократно продавал ее работы в частные коллекции и пересылал художнице день­ги. Мать художницы помогала вести хозяйство.

Несмотря на сложные бытовые условия, Серебряко­ва продолжала работать: она покупала на барахолках крас­ки у барышень, когда-то занимавшихся изящными искус­ствами, а теперь продававших свое имущество, чтобы про­кормиться, писала сценки из жизни артистов балета, го­родские пейзажи.

Серебрякова стремилась, чтобы ее дети получили об­разование. Дочь Таня обучалась в Петроградском хореог­рафическом училище, и художница часто рисовала пря­мо в театре, создав целую серию картин, посвященных танцу (пастели 1922-1923 гг.). Даже в конце ее творчес­кого пути Серебрякова оставалась верна увлечениям мо­лодости: интересна ее лирическая зарисовка-портрет из­вестной балерины Иветт Шовире (1962).

Дети всегда оставались самой любимой натурой Се­ребряковой, она рисовала их в любой обстановке: за сто­лом. во время игр, чтения, когда они спали или одевались. Художница могла сделать набросок во время беседы, а потом на его основе создавала портрет. Удивительна ее зарисовка младшего С. Прокофьева (сына композитора) 1927 года: фигура, выполненная в голубовато-золотистых тонах, вписана в красно-коричневую мебель, которая ста­новится своеобразным обрамлением.

Работы художницы были представлены на выставках членов Дома искусств и «Мира искусства» (в 1922 и 1924 годах). В частности, на выставку 1922 года Серебрякова представила 16 портретов, выполненных пастелью. В том же году вышла монография критика Н. Эрнста о худож­нице.

Любопытно, что практически всю свою жизнь Сереб­рякова рисовала обнаженную натуру, не только добива­ясь большего самовыражения, но и выражая свое жизнен­ное кредо. Она всегда верила в человека, в его красоту. Поэтому нередко ее картины, написанные в разной тех­нике (маслом, сангиной и пастелью), так богаты цветовы­ми переходами. Художница всегда композиционно точно выверяла расположение натуры на холсте, одновремен­но добиваясь и особой декоративности изображения. Сво­еобразной прелюдией к «ню» стали портреты «Банщиц», над которыми работала еще начинающая художница.

Заметна и эволюция творческой манеры в ее автопор­третах: иногда, за неимением другой натуры, ей приходи­лось рисовать саму себя. От наивного кокетства девуш­ки, только познающей мир, она приходит к изображению матери, наполняя собственное изображение мягкими ли­рическими и отчасти грустными тонами.

В 1924 г. Серебрякова выехала в Париж для устрой­ства выставки, А. Бенуа предполагал, что она сможет под­работать и финансово поддержать свою семью. Художни­ца считала, что уезжает ненадолго, поэтому она взяла с собой только сына Александра. В 1928 году к ней приез­жает дочь Катя. Семья оказалась разрезанной пополам: еще один сын и дочь остались с матерью художницы. Бо­лее того, закончив архитектурный институт и уехав рабо­тать во Владивосток, сын Евгений был взят на действи­тельную военную службу и не смог вступать с матерью в переписку. Татьяна навестила близких только после вой­ны, она стала хранительницей архива Серебряковой, уст­роительницей ее выставок в России. Позже она стала со­вершать поездки к матери вместе с братом.

Время Серебряковой распределялось между творче­ством для себя и заказными работами. Она оставалась главой семьи, должна была зарабатывать, но не писать Серебрякова не могла. Екатерина вспоминала, что мама всегда носила с собой карандаш, пастели и акварели, по­стоянно во время прогулок делала наброски.

В двадцатые годы Серебрякова участвовала в ряде выставок, проходивших по всему земному шару: работы выставлялись в Америке (1923-1924) и в Японии (1926— 27). Первоначально они не пользовались спросом, хотя обычно художница выставляла до дюжины работ. Но один из покупателей, барон Броуэр, не только заказал портре­ты членов своей семьи, но и финансировал поездку Се­ребряковой в Марокко в 1928 и 1932 годах. А. Бенуа так охарактеризовал портреты и натюрморты своей племян­ницы: «Такая свежесть, простота, меткость, живость, столько света!» За полтора месяца Серебрякова написа­ла пастелью 60 этюдов, мастерски передав различные типы людей. Позже она написала декоративные панно для особняка барона Броуэра под Брюсселем (разработку интерьеров осуществил ее сын Александр). На панно от­разились мотивы четырех времен года.

Хотя материальный успех от марокканской выставки Серебряковой оказался невелик, все же владельцы част­ных галерей решились выставлять работы художницы: в парижской галерее Шарпантье (в 1927, 1930/31, 1932, 1938 годах), в парижских галереях В. Гиршмана и Бернхейма (1929). С 1927 по 1938 годы состоялось пять персо­нальных выставок художницы.

Известность приносила заказы, правда немного, по­тому что Серебрякова не любила писать парадные или кабинетные портреты. Таков, в частности, созданный в Париже портрет Г. Гиршман (1925), жены известного предпринимателя, запечатленной в свое время и В. Серо­вым. Но портрет Серебряковой более камерный. В нем парадность соединена с особой утонченностью, мы видим прежде всего элегантную светскую красавицу, а не над­менную владелицу особняка, как на картине Серова.

Серебрякова всегда стремилась рассказать о челове­ке, его интересах, вкусах, привычках. Она тщательно фиксировала внутренний мир портретируемых, стремясь передать определенное душевное состояние. Поэтому позы ее героев естественны и непринужденны; кажется, что люди оторвались на некоторое время от своих дел, чтобы попозировать для художницы («Портрет Михаила Гринберга», 1936).

Серебрякова постоянно участвовала в совместных проектах, на которых представлялось русское искусство (в Париже, в Брюсселе в 1928 г.), в выставках русских художников в Берлине и Белграде (1930), в совместной с Д. Бушеном выставке в Брюсселе и Антверпене (1931), в выставках русского искусства в Париже и Риге (1932) Праге (1935).

Весной 1932 г. Серебрякова вновь работала в Марок­ко по предложению Броуэра и А. Лебёфа. В галерее Шарпантье были представлены 63 работы художницы, 40 из которых были созданы в Марокко. Уникальными можно считать несколько ню, потому что Серебрякова стала пер­вой европейской художницей, сумевшей уговорить марок­канок позировать обнаженными.

Она пользовалась любой возможностью, чтобы вые­хать на натуру. По приглашению своих родственников Серебрякова несколько раз побывала в Лондоне, несколь­ко раз ездила в Бретань, откуда привезла удивительные зарисовки бретонок, сохранились и пейзажные зарисов­ки юга Франции. Серебрякова нарисовала и виды Италии, где побывала в 1929 и 1932 годах, ей удалось посетить Бельгию и Швейцарию.

Важной составляющей ее творчества стали натюрмор­ты. Когда она писала автопортреты, то просто забавля­лась, стремясь изобразить каждую мелочь на туалете. Позже из составляющих, отдельных предметов стали складываться самостоятельные композиции. Они по-пре­жнему отражали многообразие жизни и рассказывали о красоте природы («Картина с виноградом», 1934; «Натюр­морт с овощами», 1936).

После войны широко распространилось абстрактное искусство. Серебрякова же всегда тяготела к реалисти­ческой манере письма и не могла рассчитывать на прода­ваемость своих картин, тем не менее в 1954 г. состоялась персональная выставка художницы в ее собственной ма­стерской в Париже, а в 1965—66 гг. — персональная рет­роспективная выставка в Москве, Ленинграде, Киеве и Новосибирске.

Серебрякова весьма требовательно относилась к сво­ему творчеству, даже картину «Купальщица» (1911), хра­нящуюся в Русском музее, она называла этюдом, хотя кар­тина имеет большой размер и весьма содержательна по художественному решению.

Она работала в самой разной технике: использовала масло, пастель, темперу, графитный карандаш. Только смерть смогла остановить неутомимый творческий поиск, который художница вела всю свою жизнь. Серебрякова похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Па­рижем.