ПИРОСМАНИШВИЛИ (ПИРОСМАНИ), НИКО

(1862-1918) грузинский художник

Творчество талантливого грузинского живописца Нико Пиросмани стало известно широкой публике неза­долго до его смерти. Однако и после этого для всех ста­рых и новых поклонников искусства Пиросмани сам ху­дожник оставался загадочной личностью, жизнь которо­го не поддавалась никаким привычным объяснениям, как и его удивительное искусство. Он писал по-детски наи­вные и трогательные картины, которые в то же время об­ладали очень глубоким смыслом.

Нико Пиросмани никогда не учился живописи, он пи­сал свои картины так, как умел. Но когда их увидели спе­циалисты, они признали картины гениальными. Так же интуитивно Пиросмани выбрал и свой стиль, который шел от традиций национальной самобытной культуры его ро­дины. В европейском искусстве этот стиль получил на­звание примитивизм.

Пиросмани в основном писал то, что видел собствен­ными глазами, но изображенный на его картинах реаль­ный мир кажется загадочным и поэтичным. В нем есть что- то от древней магии, полной таинственной глубины и не­досказанности.

Нико Пиросмани родился в кахетинском селе Мирзаани в семье бедного крестьянина Аслана Пиросманишвили, который трудился от зари до зари и никак не мог выб­раться из нужды.

Надо сказать, что еще при жизни художника вокруг его имени было много легенд, которые умножились после его странной смерти. Все бумаги и записи художника про­пали, да, впрочем, сам о себе он никогда и не писал. По­этому все сведения о нем записаны со слов людей, когда- то его знавших, но они страдают неточностью, так как каждый опрошенный имел о художнике свое представле­ние, но мало что знал о его настоящей жизни. Все, что теперь известно о Пиросмани, собрано буквально по кру­пицам, так же, как и его картины, которые теперь можно увидеть на самых престижных выставках.

Маленький Нико помогал семье как мог, в основном пас овец на зеленых лугах и склонах окружавших село Гамборских гор. В раннем детстве ему пришлось пережить большое несчастье. Один за другим умерли отец, мать, брат и старшая сестра, и мальчик остался один. Каким-то образом он попал в Тбилиси в дом дворян Калантаровых, где жил на правах дальнего родственника и рос вместе с дворянскими детьми. Хотя на самом деле никаким род­ственником дворянам мальчик не приходился. Сохрани­лись сведения о том, что его отец когда-то смотрел за их виноградниками, и Калантаровы не оставили мальчика, когда тот оказался сиротой.

В их доме Нико научился грузинской и русской гра­моте, любил читать и рисовать. Однако чем взрослее он становился, тем больше ощущал свое зависимое положе­ние. Очевидно, поэтому он часто уединялся, впадал в за­думчивость, и знавшие его люди отмечали, что он казал­ся им не от мира сего.

Нико пытался устроиться на работу и нанялся учени­ком в типографию, но через год ушел оттуда. Ему хоте­лось учиться рисованию, однако на это не было денег, а скоро Пиросмани и вовсе оказался на улице без гроша в кармане. Он начал рисовать вывески и, скопив немного денег, открыл мастерскую, надеясь заработать средства на учебу. Но заказов было так мало, что мастерскую при­шлось закрыть.

Последующие четыре года Пиросмани работал тормоз­ным кондуктором на железной дороге, но вконец подорвал здоровье, и в 1894 году ему пришлось оставить и эту ра­боту. Он пытался заняться и торговлей, открыв на собран­ные друзьями деньги и на пособие от железной дороги молочную лавку. Однако вскоре охладел к этому делу и все время проводил в тифлисских духанах, чем вызвал недовольство своего компаньона.

Разорившись окончательно, Пиросмани теперь уже полностью посвятил себя живописи. У художника не было постоянного места жительства, и он в основном жил в духанах, расплачиваясь за ночлег и еду своими картина­ми, которые рисовал по заказам посетителей. Одно вре­мя Пиросмани приютил духанщик Бего Яксиев, который называл его своим «придворным живописцем». Он потом рассказывал, что Пиросмани с большим воодушевлением встретил известие о революции 1905 года, ходил на ми­тинги и радовался как ребенок. Однако причина такой революционной активности художника объяснялась про­сто. Тот же Бего вспоминал, как Пиросмани говорил: «С этим покончено, теперь не будут дознаваться, кто я. по­чему здесь!»

Художник мечтал обрести полную свободу и жить так, как ему нравилось. Он отказывался от любых предложе­ний как-то устроить свою жизнь, наняться на работу и повторял: «Кандалов надеть на себя не могу».

В те времена в Тифлисе было очень много разных уве­селительных заведений. Там обычно Пиросмани и обитал. Присутствующие радостно приветствовали его появление в духанах, наперебой приглашали за свои столы, предла­гали выпить вина. Художник обычно вежливо отказывал­ся от угощения и садился в уголке за отдельный стол. Однако его и здесь не оставляли в покое. Хозяин просил Пиросмани нарисовать кого-нибудь из гостей, тогда ху­дожник открывал свой чемоданчик, вытаскивал оттуда кисти и тюбики, вешал на стене кусок черной клеенки и принимался за работу.

Пиросмани выполнил на клеенке многие свои работы, открыв для себя ее большие возможности как материала для живописи. Он также писал на жести, картоне, холсте и линолеуме, но из всех материалов предпочитал клеен­ку. Пиросмани заметил, что на клеенке цвета получают­ся гораздо чище и насыщеннее, а красочный слой проч­ нее. Выполненные на клеенке картины хорошо сохрани­лись и до наших дней.

Художник работал быстро, без всяких эскизов и пред­варительных зарисовок. Часто его еще подгонял какой-нибудь нетерпеливый клиент. Но Пиросмани не терпел, когда ему мешали рисовать, диктуя свои условия. Тогда он бросал работу и убегал.

Кроме картин, художник рисовал и фрески, но они до наших дней не сохранились. Зато картины Пиросмани висели во многих тифлисских духанах и в бедных домах. Художник рисовал портреты посетителей духанов, часто они просили прийти к ним домой и нарисовать их домо­чадцев. Много рисовал он и животных в подарок детям. Пиросмани редко продавал свои картины, чаще дарил их или просил сущую мелочь на краски и материал, хотя его картины уже тогда стоили немалых денег.

Такая неустроенная жизнь, какую вел художник, ко­нечно, отражалась на его физическом здоровье и на пси­хике.

Но как бы то ни было, в начале XX века художник уже пользовался огромной популярностью в Тифлисе. В 1912 году его картины увидели специалисты и были просто ошеломлены его талантом. Это случилось, когда в Тиф­лис из Петербурга приехали на каникулы студенты бра­тья Илья и Кирилл Зданевичи и молодой талантливый художник Мишель Лё-Дантю.

Молодые люди узнали, что заинтересовавшие их кар­тины написал Нико Пиросмани, которого они вскоре на­шли на Молоканской улице (теперь она носит имя Пиро­смани). Художник кистью выводил надпись «Молочная». Он был в рваном черном пиджаке и мягкой фетровой шля­пе, высокого роста, спокойный и независимый, но, как им показалось, с некоторой затаенной горечью в общении.

С этого времени имя Нико Пиросмани стало знамени­тым. Молодые ценители искусства составили список кар­тин художника и приобрели некоторые из них. В том же году появилась статья И.Зданевича о гениальном худож­нике-самоучке. Мишель Лё-Дантю сделал доклад о твор­честве Пиросмани и показал две его картины. Они произ­вели среди московских любителей искусства настоящую сенсацию. Статья Лё-Дантю о Пиросмани была также напечатана в одной из парижских газет. Его картины были показаны на выставке в Москве, позже братья Зданевичи устроили его персональную выставку и в Тифлисе, а сам Пиросмани стал членом Общества грузинских художни­ков. В 1916 году его пригласили на заседание Общества, в газете напечатали фотопортрет художника и репродук­цию одной из его картин.

Казалось бы, признание и шумная слава должны были изменить жизнь Пиросмани. Но этого не произошло: он продолжал жить как жил раньше, находя приют в духа­нах или в домах своих клиентов. Иногда молодые худож­ники передавали ему деньги, чтобы хоть как-то помочь.

Последним видел Пиросмани молодой художник Ладо Гудиашвили, который нашел его в темном чулане, под лестницей, изнуренного и неузнаваемого. Однако он все еще продолжал работать. Тогда Пиросмани и сказал ему: «В жизни бывают минуты светлые и горькие. Мне больше досталось горьких».

Скоро Пиросмани не стало. Его сосед, бедный сапож­ник, случайно заглянул к художнику и нашел его лежа­щим на полу в сыром подвале. Оказалось, что он проле­жал так три дня. Сосед отправил Пиросмани в больницу, где тот вскоре и умер. Однако до сих пор неизвестна точ­ная дата смерти Нико Пиросмани и никто не знает, где находится его могила.

Уже после смерти художника слава о нем распростра­нилась по всему миру. Началось серьезное изучение твор­ческого наследия Пиросмани, а его картины экспониру­ются на выставках рядом с произведениями других зна­менитых художников. Выставки картин Пиросмани нео­днократно проходили и в Москве, и многие люди с изум­лением открывали для себя его удивительное искусство.