МИКОЯН АНАСТАС ИВАНОВИЧ

(1895-1978) советский партийный и государственный деятель

Анастас Микоян был человеком совершенно уникаль­ной судьбы. Пятьдесят пять лет он входил в высшее руко­водство страны. Столь беспримерное политическое дол­голетие говорит не только о его способностях как госу­дарственного деятеля, но и об умении приспосабливать­ся к резко меняющимся политическим обстоятельствам. Когда Микоян начал публиковать свои мемуары, кто-то распространил весьма остроумную шутку, что их следо­вало бы озаглавить «От Ильича до Ильича».

Анастас Микоян родился в Армении в селе Санаин в семье бедного сельского плотника. После окончания на­чальной школы отец отдал сына в армянскую духовную семинарию, находившуюся в Тифлисе. Таким образом он избавлял свою многочисленную семью от лишнего рта. Анастас Микоян стал одним из лучших учащихся, окончил семинарию с похвальным листом и в 1916 году был принят в Армянскую духовную академию.

Микоян учился хорошо, но так и не закончил акаде­мию: началась Февральская революция. Еще в семинарии он стал членом партии большевиков, поэтому и принял непосредственное участие в событиях.

После Октябрьской революции Микоян оказался на партийной работе в Баку, и этот период является самым темным местом в его биографии. Он входил в состав ба­кинского городского совета, все члены которого были арестованы вошедшими в Азербайджан войсками интер­вентов.

Двадцать шесть из них были расстреляны и вошли в историю как «двадцать шесть бакинских комиссаров». На самом деле среди них были не только большевики, но и левые эсеры, а также и беспартийные. Микояна же не было не только в списках расстрелянных, но и среди аре­стованных, находившихся в бакинской тюрьме. До сих пор точно неизвестно, каким образом ему удалось избежать, казалось бы, неминуемого расстрела.

Осенью 1919 года он уже находится в Москве, где его избирают членом ВЦИК. Как и других партийных ру­ководителей, его несколько раз перебрасывали с места на место. Он работал и в Центральной России, и в Ниж­нем Новгороде, и на Кавказе. Но уже в 1920 году испол­нительный и аккуратный работник привлекает внимание И.Сталина.

Поскольку Микоян был уроженцем Кавказа, в 1922 году его направляют в Ростов, где он становится секрета­рем Северо-Кавказского комитета РКП(б). На этом посту Микоян проявил небывалую для коммуниста гибкость и смог найти общий язык не только с горцами, но и с каза­ками. Правда, для этого ему пришлось пообещать, что в станицах сохранится казачий быт, а самим казакам раз­решат носить оружие. Но уже в начале двадцатых годов началось так называемое расказачивание, и большая часть казаков была выслана или репрессирована. Тем не менее Микояну удалось главное — сделать свой регион основ­ной житницей страны, что в то время было чрезвычайно важно.

В августе 1926 года Микоян был назначен народным комиссаром торговли и снабжения. На этом посту он тоже проявил свое умение приспосабливаться к обстоятель­ствам, о чем свидетельствует хотя бы такой пример. Вна­чале Микоян призывал к тому, чтобы всемерно поощрять крестьян, продающих хлеб в города. Но как только Ста­лин выступил за принятие жестких мер в отношении ку­лаков и стал проводить политику сплошной коллективи­зации, Микоян поддержал его, хотя лучше других пони­мал опасность этого решения.

С конца двадцатых годов Микоян выполнял весьма де­ликатное поручение Сталина: вместе с А.Хаммером орга­низовал продажу за границей части коллекции Эрмитажа, собраний Морозова и Щукина, вошедших в Музей нового западного искусства, а также предметов, конфискованных большевиками. Известно, что Микоян предложил продать ряд ценных предметов из Зимнего дворца, а также книги из личной библиотеки Николая II. Это решение вызвало резкий протест со стороны А.В.Луначарского.

Как известно, проведенные в Европе аукционы закон­чились скандалом. Во Франции, где существовала боль­шая колония эмигрантов из России, многие предметы были объявлены украденными и возвращены прежним владельцам. Казалось, сделка сорвалась, но Микояну по­могли его старые связи. Еще работая в Баку, он помог с отъездом за границу родственникам армянского милли­ардера Гульбенкяна.

На его деньги картины с аукционов были перевезены в США, где Хаммер снова начал их продажу. Клиентами Хаммера на этот раз стали крупнейшие американские бизнесмены и политические деятели, которых не волно­вало происхождение вещей. Впоследствии для покупки произведений искусства Микоян тайно принимал в СССР многих западных деятелей, в том числе тогдашнего мини­стра торговли США А.Меллона. Общая выручка от всех операций, проведенных Микояном до 1936 года, состави­ла более 100 миллионов долларов.

В это время он неоднократно посещал США и вел там переговоры. Большая часть полученных им денег пошла на покупку оборудования для пищевой и обрабатывающей промышленности. Именно благодаря ему перед войной быстро развивалась консервная, мясо-молочная, а также кондитерская промышленность.

Настоящим увлечением Микояна было мороженое. По его инициативе было построено несколько хладокомби­натов, и один из них до сих пор носит имя наркома.

В 1935 году Микоян был избран членом Политбюро и вскоре назначен заместителем председателя Совнаркома. Впоследствии он неоднократно заявлял, что не имел пря­мого отношения к репрессиям. Действительно. Микоян никогда не был столь активен и агрессивен, как, например, Каганович. Но вместе с тем он также несет ответственность за происходившие в то время события. Именно ему Ста­лин поручил возглавить комиссию, которая должна была определить судьбу Н.Бухарина и А.Рыкова. Микоян пред­ложил исключить их из партии, а дело передать в НКВД В тот же день Бухарин и Рыков были арестованы.

Осенью 1937 года Микоян был направлен в Армению для проведения чистки партийных и государственных ор­ганов. В результате проведенной им кампании погибли тысячи ни в чем не повинных людей. В то же время в ряде случаев Микоян помогал не только родственникам реп­рессированных, но и тем, кто оказывался под угрозой аре­ста. В частности, он спас от ареста маршала И.Баграмяна, некогда служившего в армянской армии дашнаков.

Естественно, что у Микояна были и свои выдвиженцы. Так, по его инициативе в Москву был переведен молодой директор текстильного предприятия А.Косыгин. Впослед­ствии Микоян рекомендовал его Сталину, и Косыгин был назначен наркомом текстильной промышленности.

В годы войны Микоян занимался снабжением Крас­ной Армии, а также эвакуацией многих предприятий и учреждений. В сентябре 1942 года погиб под Сталингра­дом его сын Владимир. Горе отца было еще большим от­того, что за несколько дней до этого он сам попросил ко­мандующего ВВС направить сына именно на Сталинград­ский фронт.

Заслуги Микояна в снабжении армии продовольстви­ем были настолько значительны, что в 1943 году, в разгар войны, ему было присвоено звание Героя Социалистичес­кого Труда.

Как член Государственного Комитета Обороны он раз­деляет ответственность и за проводившиеся в то время массовые депортации разных народов. Правда, позиция его и здесь была более осторожной, чем у соратников. Известно, что он был единственным членом Политбюро, который заявил о том. что проводимые переселения по­вредят международной репутации СССР.

После окончания войны Микоян продолжал оставать­ся в высшем руководстве, но отношение к нему Сталина начало меняться. Сам Микоян так объяснял происшед­шее. Сталин боялся его популярности и не хотел, что­бы Микоян был на виду. Кроме того, Сталин ни на один день не забывал о том, что он был очень опасным свиде­телем.

После смерти Сталина Микоян вновь обрел твердое положение, став ближайшим союзником Н.Хрущева. Вме­сте с тем он не принимал активного участия в развернув­шейся тогда борьбе за власть, хотя и поддержал решение Хрущева о снятии и аресте Берии.

На XX съезде КПСС Микоян выступил с докладом, который практически подготовил историческое выступ­ление Хрущева. По его инициативе было сформировано более ста комиссий, которые занимались пересмотром несправедливых обвинений. Однако тот же Микоян на­стойчиво призывал к осторожности и умеренности в кри­тике Сталина.

В это же время он активно участвует в различных внешнеполитических акциях: по инициативе Хрущева отправился в Югославию, чтобы подготовить почву для официального визита руководителей КПСС с целью «при­мирения» двух компартий.

В 1956 году Микоян вместе с Г.Жуковым и М.Сусло­вым был направлен в Будапешт, где в то время происхо­дило народное восстание. Именно по его инициативе было принято решение о вводе в страну советских войск. Он же был первым советским руководителем, который при­был на революционную Кубу. Результатом этого визита стали важные экономические соглашения.

Самую же важную роль в судьбе страны Микояну при­шлось сыграть в конце 1962 года, когда разразился так называемый Карибский кризис. В ответ на переброску со­ветских ракет на Кубу США объявили блокаду острова и начали подготовку к вторжению. Мир оказался на грани войны.

Осознав реальность угрозы, Хрущев был вынужден пойти на уступки и решил принять условия Дж.Кеннеди. Потребовался умелый, авторитетный и осторожный по­литик для переговоров с Ф.Кастро. Выбор Хрущева пал на Микояна, который еще в 1960 году подписал договоро помощи Кубе.

Микоян улетал на Кубу, оставляя в Москве умирав­шую от рака жену. Тогда он не знал, что больше никогда не увидит ее. Получив известие о ее смерти, Микоян от­правил в Москву своего сына Серго, а сам остался про­должать переговоры. Ему удалось убедить Кастро, и Ка­рибский кризис был урегулирован.

При Брежневе Микоян был назначен Председателем Президиума Верховного Совета. В это время ему испол­нилось шестьдесят девять лет. Ровно через год он подал заявление об отставке. Это был беспрецедентный среди тогдашнего руководства случай, ведь обычно происходи­ло по-другому: людей или снимали, или они умирали, так и не оставив своего поста.

В последние годы жизни Микоян жил более уединен­но, хотя, в отличие от других деятелей, не отказывался от публичных выступлений в различных учреждениях. В это же время он начал писать мемуары. Они вызвали боль­шой интерес. Первые две книги были сразу же переведе­ны на ряд иностранных языков. Но как только Микоян дошел до третьей книги, озаглавленной «В начале двад­цатых», неожиданно последовал запрет на ее публикацию. Такая же судьба постигла и его следующие книги воспо­минаний. Позже выяснилось, что это было сделано по личному распоряжению Суслова.

Микоян тяжело переживал случившееся, но не пре­кращал работать. Вместе с тем известно, что после его смерти весь его архив был изъят.

В отличие от многих высших партийных руководите­лей, которые до сих пор покоятся в Кремлевской стене, Микояна похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой его жены.