ХЛЕБНИКОВ ВЕЛИМИР

(настоящее имя — Виктор Владимирович)

(1885-1922) русский поэт

После смерти этого поэта миновало уже несколько десятилетий, а споры о его творчестве продолжаются до сих пор. Одни видят в нем лишь заумного поэта, который писал непонятные стихи и любил экспериментировать со словом. Другие называют Хлебникова величайшим поэтом-новатором. Такую славу он заслужил еще при жиз­ни, когда почитатели возвели его в ранг «сверхгения», творчество которого могут понять только избранные.

Будущий поэт родился в Астраханской губернии. Его отец был ученым-орнитологом, одним из организаторов Астраханского заповедника. Мать, урожденная Вербиц­кая, была историком по образованию. Родители оказали большое влияние на своего сына: он в течение всей жиз­ни увлекался историей и естественными науками, даже занимался ими в университете, хотя и стал поэтом. Кро­ме Виктора, в семье Хлебниковых было еще два сына и две дочери.

Гимназию Виктор закончил уже в Казани, куда семья переехала в 1898 году, и там же поступил в университет. В начале века Казанский университет считался одним из самых «беспокойных» учебных заведений. Там часто про­исходили студенческие волнения. Хлебников не оставал­ся в стороне от всех этих событий, в 1903 году даже по­пал в тюрьму за участие в студенческой демонстрации. Однако революционные настроения владели им недолго.

Уже в это время он серьезно интересовался литерату­рой, а писать начал еще в гимназии. Сестра поэта впос­ледствии вспоминала, что Хлебников посылал свою ру­копись М.Горькому. Известный писатель ответил начи­нающему поэту и в целом одобрил первые опыты Хлебни­кова, отчего тот долго ходил гордый и счастливый.

В 1908 году Хлебников продолжил учебу в Петербур­гском университете на естественном отделении физико- математического факультета. Однако через три года его исключили из университета, так как он не внес плату за обучение. Но это была формальная причина, поскольку Хлебников уже давно и сам перестал посещать занятия, посвящая все свое время литературе. Он участвовал во многих поэтических собраниях, на которых поэты чита­ли друг другу свои стихи. Один из них, В.Каменский, вспо­минал о том, как в Петербурге появился новый интерес­ный поэт, который привез с собой целую корзину рукопи­сей и вечерние кусты называл «грустинками». Это и был Хлебников.

В Петербурге он сблизился с символистами и часто бывал в знаменитой «Башне», как поэты называли квар­тиру главы символистов Вяч. Иванова. Она в то время являлась центром литературной жизни Петербурга. По средам сюда приходили А.Блок, Ф.Сологуб, Н.Гумилев, А.Ремизов, другие известные литераторы. Однако Хлеб­ников скоро разочаровался в стилистике символизма.

Он познакомился с молодыми поэтами, которые отри­цали старое искусство и мечтали построить «искусство будущего». Новые товарищи Хлебникова, среди которых были братья Бурлюки, В.Каменский, В.Маяковский, при­зывали сбросить с «парохода современности» Пушкина, Толстого, Достоевского со всеми их идеями и смыслами и провозглашали «самоценность слова».

Их поиски привлекали Хлебникова прежде всего тем, что он сам любил экспериментировать со словом, искал его подлинный смысл и ломал привычные поэтические формы.

В 1910 году Хлебников опубликовал свое программ­ное стихотворение «Заклятие смехом», которое создано на основе одного слова «смех»: «О, рассмейтесь, смеха­чи! О, засмейтесь, смехачи! Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно. О, засмейтесь усмеяльно!..» Это звучит как языческий заговор, и в то же время в нем слы­шится лирическая тема.

Тогда же молодые поэты, которые стали называть себя футуристами (от латинского слова futurum — будущее), решили издавать свой поэтический сборник «Садок су­дей». Его выход ознаменовал собой рождение нового ли­тературного направления — русского футуризма.

В 1912 году появился новый сборник с программой футуристов, которая называлась весьма вызывающе — «Пощечина общественному вкусу». Она вызвала бурю негодования не только своим содержанием. Сборник был напечатан на оберточной бумаге, и в нем все было шиво­рот-навыворот. Мало того, на первой странице помеща­лось новое, совершенно непонятное для читателей сти­хотворение Хлебникова: «Бобэоби пелись губы. Вээоми — пелся облик. Гзи-гзи-гзэо пелась цепь. Так на хол­сте каких-то соответствий. Вне протяжения жило лицо...» Это был своего рода звуковой портрет. Хлебников любил живопись и сам хорошо рисовал, а в этом стихотворении пытался передать живописный образ языком звуков.

С самого начала он стал признанным лидером футу­ристов, хотя своим учителем считал другого поэта-футуриста — Д.Бурлюка. Тем не менее среди молодых поэтов возник своеобразный культ Хлебникова. Маяковский на­зывал это культом «тихой гениальности» поэта.

Каждое выступление футуристов вызывало не только литературный, но и общественный скандал. Молодые по­эты старались привлечь к себе внимание и внешним об­ликом: Бурлюк разрисовывал себе лицо, Маяковский хо­дил в вызывающе яркой желтой кофте. Однако Хлебни­ков совсем не походил на своих задиристых и энергичных товарищей. Он считался рассеянным чудаком, совершен­но не заботился о своем быте и перебивался тем, что под­рабатывал уроками, а иногда ему помогали родные. Поэт был полностью погружен в свое творчество и постоянно что-то обдумывал.

Весну 1912 года Хлебников провел под Херсоном, в имении, где служил управляющим отец Д.Бурлюка. Там же, в Херсоне, он издал свою первую брошюру с числовы­ми и языковыми материалами — «Учитель и ученик». Это тоже было необычное произведение. С помощью чисел Хлебников пытался вычислить «законы времени» и опре­делить судьбы народов. Он считал, что может предвидеть ход истории, и верил в свою миссию провозвестника бу­дущего. Такая вера придавала его стихам некую мисти­ческую окраску.

С таким же упоением Хлебников писал стихи-«перевертни» палиндромы, которые можно читать слева на­право и справа налево: «Кони, топот, инок. Но не речь, а черен он» и др.

Хлебников до конца жизни с редким упорством воз­вращался к своим «заумным» стихам, которые его поклон­ники считали откровением искусства будущего. Однако, несмотря на критическое в целом отношение к футуриз­му, многие серьезные поэты, и среди них А.Блок и О.Мандельштам, отмечали талант Хлебникова и выделяли его из числа других поэтов-футуристов. Мандельштам, напри­мер, считал, что Хлебников настолько трепетно относил­ся к живому слову, что «униженно покорился ему».

Творчество Хлебникова действительно гораздо шире и многообразнее того, что обычно вспоминают из его по­эзии. Оно не ограничивается безоглядным словотворче­ством. У Хлебникова есть и другие произведения — по­эмы, повести, стихи, вполне реалистические, мудрые и благородные, в которых «как будто светится его наивная и благородная душа».

Литературная позиция и взгляды поэта были доста­точно сложными и противоречивыми. С одной стороны, он, как и все футуристы, отрицал старое и в то же время в своем творчестве постоянно обращался в прошлое, идеа­лизировал Киевскую Русь, язычество, славянство. Он выступал за национальную самобытность русской поэзии и даже свое имя — Виктор — переделал на славянский лад— Велимир.

И вместе с тем Хлебников мечтал о создании общече­ловеческой культуры, в которой бы на равных соедини­лись культура и искусство разных народов. Особое вни­мание в своем творчестве он уделял культуре и поэзии Востока. В поэмах «Медлум и Лейли» (1911), «Хаджи- Тархан» (1912), прозаической повести «Есир» (1916), во многих других произведениях Хлебников отражает пси­хологию, философию, историю народов Востока, пытает­ся найти то общее, что объединяет людей во всем мире.

«Заумь» Хлебникова явилась лишь одним из проявле­ний его творческих поисков. В конце концов он и сам по­нял ее бесплодность. В 1921 году поэт писал: «Я чувствую гробовую доску над своим прошлым. Стих свой кажется чужим». Его поэзия становится проще, яснее, глубже.

Хлебников создал множество произведений о событи­ях революции и Гражданской войны в России. В 1920 году он написал одну из самых значительных своих поэм — «Ладомир», в 1921 году — цикл поэм «Ночь перед Сове­тами», «Горячее поле» и др.

Революцию Хлебников воспринимал в присущем ему духе как бунтарское возмездие и космическое переус­тройство Вселенной на путях слияния науки, труда и чис­того духа, с помощью усвоенных людьми «законов време­ни» и «звездного» языка. Однако поэту не дано было уви­деть, какой станет жизнь после революции.

В эти годы он много скитался, появляясь то в Москве, то в Петрограде, то на юге России, служил солдатом в Красной Армии и побывал в Персии, работал в Баку, Рос­тове, Пятигорске. Больной и голодный поэт не переста­вал сочинять стихи и таскал с собой старый мешок, наби­тый рукописями.

Хлебников так и не создал семьи, посвятив всю свою жизнь творчеству. Тяжелые революционные годы только усугубили его положение. Он два раза переболел тифом, пережил страшный голод и лишения.

Весной 1922 года Хлебников приехал в Москву с юга уже тяжело больным. В июне того же года поэт умер в деревне Санталово Новгородской губернии, куда поехал к своему другу П.Митуричу, чтобы отдохнуть и подле­читься.

В 1960 году прах В.Хлебникова перевезли в Москву и захоронили на Новодевичьем кладбище.