КУИНДЖИ АРХИП ИВАНОВИЧ

(1842-1910) русский художник

Архип Куинджи был истинным самородком. Его био­графия бедна внешними событиями, но удивительна и необычна, как его картины. Родился он в 1842 году на окраине Мариуполя в семье бедного сапожника-грека. Фамилию «Куинджи» Архип Иванович получил по про­звищу деда. По-татарски это слово означало «золотых дел мастер».

Будущий художник рано осиротел. Жил он у родствен­ников, помогал им по хозяйству. Начальную грамоту Ар­хип узнал от учителя-грека, а затем немного поучился в городской школе — вот и все образование, которое он получил в детстве. А дальше — работа у чужих людей: он
служил у подрядчика по приемке кирпича, был домашним слугой у мариупольского хлеботорговца, работал ретуше­ром у фотографа.

Мальчик переходил от одного хозяина к другому, ос­ваивая разные работы. Но одна привязанность оставалась у него неизменной, целиком овладевшей им, — это страсть к рисованию. Он много рисовал, когда учился в городской школе, рисовал в приходных книгах у подряд­чика, рисовал на чем придется — на обрывках бумаги, на стенах — карандашом, печным углем, мелом — всем чем попало, лишь бы рисовать. И к работе ретушера привела его в конечном итоге внутренняя всепоглощающая жаж­да рисовать. Родные, знакомые, хозяева, у которых он работал, знали об этом увлечении и хвалили рисунки мальчика.

Страсть к рисованию привела Куинджи в Феодосию, к Айвазовскому. У знаменитого художника-мариниста он пробыл несколько месяцев. Мечтающий поступить в Ака­демию художеств и приобщиться к большому искусству юноша отправился наконец в Петербург. Он прибыл туда в начале 60-х годов. В столице молодой Куинджи с голо­вой окунулся в атмосферу художественной жизни. Его интересовало все, что касалось Академии. Все в этом го­роде говорило об искусстве.

В 1868 году он показал на академической выставке картину «Татарская сакля» и получил за нее звание не­классного художника. В этом же году Академия приняла его вольнослушателем. Молодой живописец переступил порог храма искусства. Это было его первое завоевание.

Вслед за первой картиной последовали и другие, в ко­торых чувствуется влияние Айвазовского. Начинающему художнику трудно было преодолеть свое восхищение зна­менитым пейзажистом. Он еще не нашел себя, хотя уже в его первых картинах начинает пробиваться индивидуаль­ность. Игра лунного света, феерия солнечного заката, яркие, необычные состояния природы, появившись в его пейзажах на пороге самостоятельного творчества, станут любимыми мотивами художника.

В Академии Куинджи подружился с И.Репиным, В.Васнецовым и вошел в их кружок. Через них он позна­комился с Крамским, идеологом передовых русских ху­дожников. Молодежь любила Крамского, прислушивалась к нему. Куинджи был привязан к своим академическим друзьям и тоже искренне уважал Крамского.

В 1872 году на академической выставке появилась картина Куинджи «Осенняя распутица». Это правдивая, из жизни выхваченная картина. Художник заставляет зрителя задуматься и почувствовать под кажущимися на первый взгляд обыденными явлениями глубокий жизнен­ный смысл. Скупыми композиционными и живописны­ми средствами он достигает большой образной вырази­тельности. Об этой картине писали в прессе, что она са­мобытна и что художник хорошо почувствовал северную природу.

Куинджи много и упорно работает. Его учителем ста­новится природа. Все лето 1872 года он проводит на Ла­дожском озере, на острове Валааме, внимательно наблю­дает, изучает, штудирует натуру, увлеченно пишет этю­ды. Два последующих значительных полотна — «Ладож­ское озеро» и «На острове Валааме» — были результатом напряженной летней работы на острове.

В 1874 году зритель увидел новую картину Куинджи — «Забытая деревня», которую художник представил на 3-й выставке Товарищества передвижных выставок. Полноп­равным членом Товарищества он становится с 1877 года. Вступление это было вполне закономерным: оно отвеча­ло взглядам художника на задачи искусства. В письме к Репину в 1874 году Крамской писал: «Куинджи интере­сен, нов, оригинален, до того оригинален, что пейзажис­ты не понимают, но публика зато отметила...»

Куинджи переживает творческий подъем. На следую­щей, 4-й Передвижной выставке в 1875 году он показыва­ет три новые картины. Как художник-реалист, он ищет в природе такие мотивы и образы, которые наиболее полно выразили бы его замысел, не теряя своей жизненной прав­ды. И не случайно, что П.Третьяков приобрел одну из этих картин художника для своей галереи.

Постепенно Куинджи становится вполне сложившим­ся художником, с твердо установившимися взглядами, хорошо знающим искусство не только своей страны, ной европейских государств. Не имея систематического обра­зования, он стремился пополнить свои знания самостоя­тельно: два раза побывал за границей, где жадно знако­мился с искусством Англии, Франции, Бельгии, Германии. За рубежом Куинджи держался независимо, высказывал свои взгляды на современное ему французское искусство прямо, резко и открыто.

Зрители ждали новых работ художника, искали их в выставочных залах, подолгу простаивали перед ними. В начале 1880 года в Петербурге открылась необычная выс­тавка — выставка одной-единственной картины. Удиви­тельным было и стечение публики у здания Общества по­ощрения художеств, где экспонировалась картина. Пуб­лика толпилась у дверей, плотно заполняла лестницу, ве­дущую в выставочный зал. Еще задолго до открытия выс­тавки в газетах появились восторженные отклики о картине Куинджи «Ночь на Днепре».

Петербург жил открытием выставки. Поэт Я.Полонс­кий писал: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались и чтобы, на­глядевшись на полотно, расцвеченное красками, выноси­ли такое невероятное впечатление... Что это такое? Кар­тина или действительность? В золотой раме или в откры­тое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту темную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти пе­реливы света, это серебристое отражение месяца в стру­ях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величавую ночь?» По свидетельству Репина, у людей, в «молитвенной тишине» рассматривающих картину, на глазах появлялись слезы восторга. Восторгались карти­ной Менделеев и Тургенев. Поэт Фофанов написал в ее честь стихи, которые были положены на музыку. Карти­на была репродуцирована и разошлась в тысячах экземп­ляров. Это был первый случай в России, когда картина получила такое широкое распространение. Художествен­ный талант Куинджи в «Ночи на Днепре» достиг своей вершины.

Вторая самостоятельная выставка Куинджи в 1882 году была последней. Больше художник своих картин не выставлял. Он умолк и расстался с публикой. Наступили годы молчания. Куинджи прекратил выставляться в рас­цвете творческих сил, когда ему было сорок лет. Интен­сивный творческий период у него продолжался всего де­сять лет — от картины «На острове Валааме» и до «Днеп­ра утром».

Безусловно, Куинджи, картины которого приобрели широкую популярность, придавал значение состоянию «своего голоса». Писать хуже он не хотел. Он сознавал свою ответственность как художника перед обществом. Кроме того, став состоятельным человеком, он стал неза­висимым и мог подолгу работать над картинами.

В начале 1900-х годов художник был почти готов к тому, чтобы снова показать некоторые свои новые карти­ны широкой публике. По сравнению с десятилетием ак­тивного участия в выставках за тридцать лет молчания Куинджи создал сравнительно немного. Не все из его ра­бот были равнозначны и по своим художественным ка­чествам. В конце концов художник и не выставил свои картины.

В то же время Архип Иванович Куинджи активно пре­подавал в Академии, передавая свой богатый опыт моло­дым художникам. Его замечания и советы ученикам, ког да они работали над самостоятельными композициями всегда были кстати. Они как бы облегчали рождение того что уже было в сознании молодого художника, но не на ходило правильного решения. Большое значение Куинд­жи придавал своим беседам с учениками после занятий.

Живописец решил употребить свой значительный ка­питал на благо русского общества, на помощь художни­кам. В феврале 1910 года состоялось открытие Общества имени А.И.Куинджи. По составленному художником за­вещанию все картины, находившиеся в мастерской, и все его денежные сбережения становились собственностью Общества. Ему же он передал и поместье в Крыму.

11 июля 1910 года Архип Иванович Куинджи умер. Проводить в последний путь знаменитого художника при­шли его коллеги и многие из тех, кому он когда-либо по­мог. Заветы Куинджи, первого русского импрессиониста, поэтический дух его творчества продолжают жить в ра­ботах его учеников. Незримыми нитями они протянулись и в творчество современных художников.