КОВАЛЕВСКАЯ СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА

(1850-1891) русский математик, первая женщина — член-корреспон­дент Петербургской Академии наук

Софья Васильевна Ковалевская родилась в семье ге­нерала Василия Васильевича Круковского и Елизаветы Федоровны Шуберт, получившей европейское образова­ние: она знала четыре языка, классическую литературу, играла на фортепиано. Дома любили говорить, что в их жилах течет кровь венгерского короля Матвея Корвина. Дочь короля увлеклась польским витязем Круковским, и в Литве появились Корвин-Круковские. В 1858 году гене­рал-майору Василию Васильевичу Корвин-Круковскому был присвоен дворянский чин.

Почему у девочки в раннем возрасте проявился инте­рес к математике? Софья Васильевна вспоминала: «Ког­да мы переехали на житье в деревню, весь дом пришлось отделать заново и все комнаты оклеить новыми обоями. Комнат было много, и на одну из наших детских комнат обоев не хватило; выписывать обои из Петербурга для одной комнаты решительно не стоило. Эта обиженная комната так и простояла много лет с одной стеной, окле­енной простой бумагой. По счастливой случайности на это пошли именно листы литографированных лекций Михаила Васильевича Остроградского о дифференциаль­ном и интегральном исчислении, приобретенные моим отцом в его молодости. Листы эти, испещренные стран­ными, непонятными формулами, скоро обратили на себя мое внимание. Я помню, как я в детстве проводила целые часы перед этой таинственной стеной, пытаясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны были следовать друг за другом. От долго­го, ежедневного созерцания внешний вид многих из фор­мул так и врезался в мою память, да и самый текст оста­вил по себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным».

Старшая сестра Софьи Анюта, ставшая впоследствии писательницей, гордилась тем, что ее повесть «Сон» была опубликована Ф.М.Достоевским в его журнале.

Профессор Николай Никонович Тыртов убеждал сво­его друга, генерала Корвин-Круковского, в том, что Со­фье нужно заниматься высшей математикой, и рекомен­довал в качестве учителя своего ученика Александра Страннолюбского. Лейтенант флота, слушатель Морской академии, а затем и блестящий преподаватель морского училища, в котором он проработал 30 лет. Именно у него обучался выдающийся кораблестроитель Алексей Нико­лаевич Крылов. «Александр Николаевич, — рассказыва­ла Софья Васильевна, — очень удивился, как скоро я ох­ватила и усвоила себе понятия о пределе и производной, «точно я наперед их знала», именно так он и выразился. И дело действительно было в том, что в ту минуту, когда он мне объяснил эти понятия, мне вдруг живо припомни­лось, что все это стояло на памятных мне листах Остро­градского, и самое понятие о пределе показалось мне дав­но знакомым».

Освободиться от родительской опеки и получить об­разование на Западе (в России женщин не принимали в высшие учебные заведения) можно было, только заклю­чив фиктивный брак. Тогда и появился Владимир Онуфриевич Ковалевский. Это был крупный ученый-биолог. Его работы были известны в России и за рубежом, он активно переписывался с Дарвином, последний знал работы Ко­валевского и дружил с ним. Владимир Онуфриевич так писал брату: «Несмотря на свои восемнадцать лет, воро­бышек образована великолепно, знает все языки, как свой собственный, и занимается до сих пор главным образом математикой, причем проходит уже сферическую триго­нометрию и интегралы — работает, как муравей, с утра до ночи и при всем этом жива, мила и очень хороша со­бой. Вообще, это такое счастье свалилось на меня, что трудно себе и представить». Итак, впереди заграница, университет в Гейдельберге, а пока Ковалевские в Петер­бурге. Они посещают лекции Ивана Михайловича Сече­нова по физиологии и лекции Грубера в Медико-хирурги­ческой академии.

И все-таки нужно ехать за границу. И вот Ковалевс­кие в Вене. С ними приехала и Анюта. Но путь Софьи Ва­сильевны лежит в маленький город Гейдельберг, в знаме­нитый немецкий университет, куда она приехала в 1869 году. Весть о необыкновенных способностях русской сту­дентки облетела маленький Гейдельберг. О жизни Софьи Васильевны в Гейдельберге известно из воспоминаний Ю.В.Лермонтовой, отец которой был троюродным братом великого поэта. Юлия писала: «Все профессора, у кото­рых занималась Соня, приходили в восторг от ее способ­ностей; при этом она была очень трудолюбива, могла по целым часам, не отходя от стола, делать вычисления по математике».

Фиктивный брак с Владимиром Онуфриевичем Кова­левским превратился в настоящий, и дружба перешла в любовь. Но у Ковалевского беспокойный характер, им владеет охота к перемене мест. Приходится и Софье Ва­сильевне привыкать к переездам и гостиницам. Сначала в Лондон, где Владимир Онуфриевич встретился с Чарль­зом Дарвином, оттуда в Париж, и, наконец, в ставший род­ным домом уютный Гейдельберг, в университет. После кур­са лекций по математике Лео Кенигсбергера, ученика зна­менитого Вейерштрасса, нужно было ехать в Берлин.

Рекомендация Лео Кенигсбергера возымела действие на пятидесятипятилетнего профессора, но этого оказалось явно недостаточно для совета университета. Карл Вейерштрасс стал заниматься с Ковалевской дома. Она стала его любимой ученицей. Несмотря на разницу в возрасте, они стали близкими друзьями. Вейерштрасс ставил перед своей талантливой ученицей все более и более сложные математические задачи. Успехи Софьи Васильевны пора­жали даже ее знаменитого учителя. Пора было думать о защите докторской диссертации. В Геттингенском универ­ситете на философском факультете состоялась защита. Вейерштрасс пишет в Геттинген, что три математические проблемы решены Софьей Васильевной Ковалевской: пер­вая — об уравнениях в частных производных, вторая свя­зана с эллиптическими интегралами, и третья проблема касалась исследований знаменитого Пьера Лапласа о кольцах Сатурна. Оценка работ была наивысшей. Софье Васильевне Ковалевской была заочно присуждена степень доктора философии. Пять лет напряженного труда, уче­бы, исследований позади. Теперь домой, на родину.

Софью поздравляли родные, будущее представлялось безоблачным: университет, педагогическая деятельность. Правда, российские законы разрешали женщине препо­давать математику только в начальных гимназических классах.

После отдыха в деревне Палибино Ковалевские при­были в Петербург, среди их знакомых Сеченов и Менде­леев, Чебышёв и Тургенев и, конечно, Достоевский. В 1875 году умер Василий Васильевич Корвин-Круковский. Он оставил детям наследство, тем не менее материаль­ные трудности преследуют Владимира Онуфриевича. Он был талантливым ученым, но никудышным коммерсантом. Его коммерческие проекты потерпели крах. А между тем семья Ковалевских ожидает прибавления. Софья ждет ребенка, и математика отходит на второй план. Родилась дочь, которую тоже назвали Софьей.

Владимир Онуфриевич предпринимает отчаянные по­пытки как-то стабилизировать материальное положение семьи: строит дома и общественные бани на Васильевс­ком острове, но в конце концов построенные дома и бани не принесли доходов. Кредиторы описывают дома и иму­щество, Ковалевские решают уехать из Петербурга в Москву. Владимиру Онуфриевичу предложили хорошую должность в коммерческом обществе, по делам службы ему нужно часто бывать за границей, что его очень при­влекает, так как появляется возможность встречаться с коллегами-учеными, наконец, его приглашают в Москов­ский университет для чтения лекций по геологии и пале­онтологии. Владимир Онуфриевич начинает читать лек­ции в Московском университете и в то же время не хочет бросать дела в обществе. Эти дела, суть которых — по­пытки разбогатеть любой ценой, путем спекуляций, ком­бинаций и обмана — не могли не завершиться катастро­фой. Полностью обанкротившись, Владимир Онуфриевич покончил счеты с жизнью, надев на лицо маску и нады­шавшись хлороформом.

Известие о смерти мужа застало Софью Ковалевскую в Париже и совершенно сразило ее. Четыре дня она про­вела без еды, а на пятый день лишилась сознания. Когда же врач и друзья смогли оказать ей помощь, то, открыв глаза, Софья попросила карандаш и бумагу и стала запи­сывать формулы. Возвращение в мир математики 33-лет­ней Ковалевской состоялось.

В августе 1883 года в Одессе проходил VII съезд рус­ских естествоиспытателей и врачей. Ковалевская была в числе приглашенных, она сделала доклад «О преломле­нии света в кристаллах», который был признан одним из лучших. Из Одессы Софья Васильевна пишет шведскому математику, ее большому другу Г.Миттаг-Леффлеру, ко­торый сыграл большую роль в жизни Ковалевской. Это был преданный и искренний друг до конца ее дней, имен­но ему мы обязаны тем, что вся переписка с Ковалевской хранится в его архиве в математическом институте в Шве­ции, носящем его имя. Она благодарит Стокгольмский университет за приглашение прочитать там курс лекций.

«Принцесса науки прибыла в наш город», — писали стокгольмские газеты. В течение двух месяцев, пока Со­фья Васильевна жила у гостеприимных Миттаг-Леффлеров, она приобрела много друзей в шведском обществе, все хотели принять участие в ее судьбе, помочь ей. Пер­вая лекция, вторая, студенты ей аплодировали, преподно­сили цветы, восхищались ею. Усилиями Миттаг-Леффлера и Ковалевской в университете создавалась сильная математическая школа. Кроме того, Миттаг-Леффлер при­влек лучших математиков Европы и создал журнал «Acta mathematica», в редколлегию которого вошла Софья Ко­валевская. Ее педагогические достижения позволили со­вету Стокгольмского университета присвоить ей звание профессора.

В новом учебном году профессор Софья Ковалевская уже читает лекции по-шведски. Она широко известна, ведет литературную деятельность. Дружба с сестрой Г.Миттаг-Леффлера, писательницей Анной-Шарлоттой Эдгрен Леффлер, создала необыкновенный дуэт писатель­ниц: появились их совместные пьесы.

Софья Васильевна активно занимается наукой. В 1888 году она написала работу «Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки», которая принесла ей премию Парижской академии наук. В Париже она встре­чается с крупнейшими математиками того времени Эрмитом, Бертраном, Пуанкаре и Дарбу. В следующем году за вторую работу по этой же теме ей была присуждена пре­мия Шведской королевской академии наук.

В личной жизни Софьи Васильевны появляется Кова­левский. Однофамилец. Максим Максимович Ковалевс­кий, богатый, одаренный профессор Московского универ­ситета, уволенный за вольнодумные высказывания, ста­новится ее самым близким другом. Софья Васильевна много работает, не щадит себя, спит по 4-5 часов в сутки. Это приводит к нервному переутомлению. В последние годы это очень больной человек. Поэтому она вместе с М.М.Ковалевским совершает большое путешествие по Германии, Швейцарии и Италии, которой она была про­сто очарована.

1889 год стал вехой на жизненном пути знаменитого математика: общее собрание Петербургской Академии наук утвердило С.В.Ковалевскую членом-корреспондентом. Ее кандидатуру выдвинули замечательные русские ученые П.Чебышёв, В.Имшенецкий, В.Буняковский.

Нельзя не сказать о литературном даре Софьи Кова­левской. Ее творческое наследие говорит о большом та­ланте писательницы. Язык Ковалевской яркий и образный, насыщен поэтическими красками, наблюдения точны и остроумны, воображение и фантазия неисчерпаемы.

В конце января 1891 года Ковалевская вернулась из Генуи в Стокгольм. Мокрый снег, пронизывающий ветер, холодный воздух встретили ее здесь. Сильная простуда в считанные дни подорвала ее силы. 10 февраля 1891 года на 42-м году жизни в Стокгольме в зените творчества умер­ла великий русский математик Софья Васильевна Кова­левская.