КАФКА, ФРАНЦ

(1883-1924) австрийский писатель

Вероятно, это самая странная фигура в европейской литературе XX столетия. Еврей по происхождению, пра­жанин по месту рождения и жительства, немецкий писа­тель по языку и австрийский — по культурной традиции, он испытал равнодушие к своему творчеству при жизни и уже не застал то время, когда произошла его канониза­ция. Правда, и то, и другое несколько преувеличено. Его заметили и ценили такие известные писатели, как Г.Гес­се, Т.Манн, Б.Брехт и другие.

Три незавершенных романа Кафки стали доступны читателям уже после его смерти. Роман «Процесс» был опубликован в 1925 году, «Замок» — в 1926 и «Амери­ка» — в 1927 году. Ныне его наследие — десять объемис­тых томов.

Биография этого человека удивительно небогата со­бытиями, по крайней мере событиями внешними. Франц Кафка родился в семье пражского оптового торговца га­лантерейными товарами, еврея по национальности. Бла­госостояние постепенно росло, но понятия и отношения внутри семьи оставались прежними, мещанскими. Все интересы были сосредоточены на своем деле. Мать была бессловесна, а отец непрерывно хвастался теми униже­ниями и бедами, какие он претерпел до того, как выбился в люди, не то что дети, получившие все незаслуженно, даром. О характере взаимоотношений в семье можно су­дить хотя бы по такому факту. Когда Франц в 1919 году написал «Письмо отцу», он сам не осмелился отдать его адресату и попросил об этом мать. Но и она побоялась это сделать и вернула письмо сыну с несколькими утешитель­ными словами.

Мещанская семья для каждого будущего художника, который еще в юности ощущает себя чужим человеком в этой среде, является первым барьером, который он дол­жен преодолеть. Кафка этого сделать не смог. Он так и не научился сопротивляться чуждой ему среде.

Франц окончил немецкую гимназию в Праге. Затем в 1901-1905 годах изучал в университете юриспруденцию и слушал лекции по истории искусств и германистике. В 1906-1907 годах он прошел стажировку в адвокатской конторе и пражском городском суде. С октября 1907 года служил в частном страховом обществе, а в 1908 году со­вершенствовался по этой специальности при Пражской коммерческой академии. Хотя он имел докторскую сте­пень, но занимал скромные и низкооплачиваемые долж­ности, а с 1917 года вообще не мог работать в полную силу, поскольку заболел туберкулезом.

Кафка принял решение расторгнуть вторую помолвку с Фелицией Бауэр, уволиться со службы и переехать в деревню к своей сестре Оттле. В одном из писем этого периода он так передает свое мятущееся состояние: «Втай­не я считаю, что моя болезнь вовсе не туберкулез, а об­щее мое банкротство. Я думал, что можно будет еще дер­жаться, но держаться больше нельзя. Кровь исходит не из легких, а из раны, нанесенной обычным или решаю­щим ударом одного из борцов. Этот борец получил теперь поддержку — туберкулез, поддержку столь огромную, какую находит, скажем, ребенок в складках материнской юбки. Чего теперь хочет другой? Разве борьба не достиг­ла блистательного конца? Это туберкулез, и это конец».

Кафка очень болезненно относился к тому, с чем ему постоянно приходилось сталкиваться в жизни, — неспра­ведливости, унижению человека. Он был предан подлин­ному творчеству и преклонялся перед Гете, Толстым, счи­тал себя учеником Клейста, поклонником Стриндберга, был восторженным почитателем русской классики, не только Толстого, но и Достоевского, Чехова, Гоголя, о чем писал в своих дневниках. Но вместе с тем Кафка как бы «вторым зрением» видел себя со стороны и ощущал свою непохожесть на всех как уродство, свою «чуждость» вос­принимал как грех и проклятие.

Его мучили проблемы, которые были характерны для Европы начала века, его творчество непосредственно свя­зано только с одним, пусть и весьма влиятельным направ­лением литературы XX столетия — модернистским.

Все, что он написал, — его литературные замыслы, фрагменты, незаконченные рассказы, сны, которые зача­стую мало чем отличались от его новелл, и наброски но­велл, подобные снам, размышления о жизни, о литерату­ре и искусстве, о прочитанных книгах и увиденных спек­таклях, мысли о писателях, художниках, актерах — все это представляет собой полную картину его «фантасти­ческой внутренней жизни». Кафка ощущал безграничное одиночество, столь мучительное и вместе с тем желанное. Его непрерывно терзали страхи — перед жизнью, перед несвободой, но и перед свободой тоже. Он боялся что-либо изменить в своей жизни и в то же время тяготился ее при­вычным укладом. Писатель с такой пронзительностью раскрывал непрестанную борьбу с самим собой и с окру­жающей действительностью, что многое в его романах и новеллах, что, на первый взгляд, кажется плодом причуд­ливой, иной раз больной фантазии, получает объяснение, обнаруживает свою реалистическую подоплеку, раскры­вается как чисто автобиографическое.

«У него нет ни малейшего убежища, приюта. Поэтому он предоставлен на произвол всему тому, от чего мы защищены. Он как нагой среди одетых», — писала подруга Кафки, чешская журналистка Милена Есенская.

Кафка боготворил творчество Бальзака. Однажды он написал о нем: «На трости Бальзака было начертано: «Я ломаю все преграды». На моей: «Все преграды ломают меня». Общее у нас — это словечко «все».

В настоящее время о творчестве Кафки написано боль­ше, чем о творчестве любого другого писателя XX века. Это чаще всего объясняется тем, что Кафка считается писателем-пророком. Он каким-то непостижимым обра­зом сумел угадать и еще в начале века написал о том, что произойдет в последующие десятилетия. Тогда сюжеты его произведений казались чисто абстрактными и выду­манными, но какое-то время спустя исполнилось многое из того, что он писал, и даже в более трагической форме. Так, печи Освенцима превзошли самые изощренные пыт­ки, описанные им в новелле «В штрафной колонии» (1914).

Точно такой же, казалось бы, абстрактный и немыс­лимый в своей абсурдности судебный процесс, который он изобразил в своем романе «Процесс», когда к смерти приговорили невиновного человека, много раз потом по­вторялся и повторяется до сих пор во всех странах мира.

В другом своем романе — «Америка» — Кафка доволь­но точно предсказал дальнейшее развитие технической цивилизации со всеми ее плюсами и минусами, при кото­ром человек остается одиноким в механизированном мире. И последний роман Кафки «Замок» тоже дает дос­таточно точную — при всей гротескности изображения — картину всевластия бюрократического аппарата, который на деле подменяет любую демократию.

В 1922 году Кафка был вынужден уйти на пенсию. В 1923 году он осуществил давно задуманное «бегство» в Берлин, где намеревался жить в-качестве свободного ли­тератора. Но его здоровье снова резко ухудшилось, и он был вынужден вернуться в Прагу. Умер же он в предмес­тье Вены в 1924 году. Похоронили писателя в центре Пра­ги на еврейском кладбище.

Выражая последнюю волю своему другу и душепри­казчику Максу Броду, Кафка неоднократно повторял, что, кроме пяти опубликованных книг и подготовленной к пе­чати новой новеллы, «все без исключения» должно быть сожжено. Сейчас бессмысленно обсуждать, хорошо или плохо поступил М.Брод, который все-таки нарушил волю друга и издал все его рукописное наследие. Дело сделано: все, что было написано Кафкой, издано, и читатели имеют возможность сами судить о творчестве этого неординар­ного писателя, читая и перечитывая его произведения.