ЕРМОЛОВ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ

(1777-1861) русский полководец

В 1812 году русская армия победила французского императора Наполеона, собравшего под свои штыки фак­тически всю Европу. Среди русских полководцев, кото­рые принесли победу России, обязательно нужно назвать имя генерала Ермолова. Этот человек пользовался впол­не заслуженным уважением и любовью в самых различ­ных слоях русского общества. Не случайно А.С.Пушкин писал ему: «...Ваша слава принадлежит России, и Вы не вправе ее утаивать...». Великий поэт убеждал генерала писать записки о войнах, в которых он участвовал, пред­лагал быть их издателем и изъявлял желание «быть его историком».

Алексей Ермолов родился в Москве. Его отец, Петр Алексеевич, принадлежал к небогатому, но старинному дворянскому роду из Орловской губернии. Современни­ки называли его «замечательным стариком, умным и су­ровым». От отца Алексей унаследовал «серьезный, дело­вой склад ума», а от матери Марии Денисовны, урожден­ной Давыдовой, «живое остроумие и колкость языка» — качества, которые подарили ему громкую известность и вместе с тем наделали много вреда.

Читать и писать юного Ермолова научил дворовый служитель Алексей. В 1784 году мальчик был определен в Московский университетский Благородный пансион, где проучился почти семь лет.

Обычаи того времени разрешали записывать детей дворян на военную службу чуть ли не с пеленок. В 15-17 лет они уже считались офицерами. В январе 1787 года Ермолов был записан унтер-офицером лейб-гвардии Пре­ображенского полка и в следующем году был произведен в сержанты, а в 1791 году, имея уже чин поручика гвар­дии, приехал в Петербург. Однако в гвардии он служить не стремился, ему это было не по карману.

В те времена все дворяне должны были хотя бы какое- то время прослужить в армии офицерами, не сделать это­го считалось неприличным. Даже представители знатных и богатых семейств служили в армии офицерами «из чес­ти». При этом они должны были сами содержать себя, а служба в гвардии и некоторых кавалерийских полках тре­бовала гораздо больших расходов, чем позволяло офицер­ское жалованье.

Ермолов очень хотел принять участие в русско-турецкой войне, которая шла с 1787 по 1791 год. В 1791 году уже в чине капитана, так как при переводе в армию офи­цер получал следующий чин, Ермолов перевелся в 44-й Нижегородский драгунский полк, который дислоцировал­ся в Молдавии. Но к моменту его приезда в полк война уже закончилась. Тем не менее Ермолов все равно не про­гадал: здесь он познакомился с артиллерией, что опреде­лило его дальнейшую судьбу. С тех пор все его мысли были сосредоточены только на артиллерии. Этот род войск в рус­ской армии был на особом положении — в петровской Та­бели о рангах артиллерийские чины шли отдельной графой.

Блестяще выдержав экзамен, положенный в то время для перевода в артиллерию, Ермолов в августе 1793 года был «переименован» в капитаны артиллерии. Тогда же он познакомился с капитаном А.А.Аракчеевым, который за­нимал должность командира «артиллерийской команды» великого князя Павла Петровича в Гатчине. Их отноше­ния тогда уже складывались непросто, а в дальнейшем этот человек сделал Ермолову немало плохого. Но это все в будущем.

В ходе войны с Польшей 19 октября 1794 года, нахо­дясь в авангарде, Ермолов получил боевую награду, кото­рой всегда гордился: за отличие в штурме 17-летний ка­питан по представлению самого А.В.Суворова был награж­ден орденом Георгия 4-й степени. Этот чисто военный ор­ден был учрежден при Екатерине II в 1769 году и стоял особняком среди всех российских регалий. У него был и свой девиз — «За службу и храбрость», а награждались им только офицеры и только за выдающиеся боевые под­виги. Потому-то он и считался самой почетной наградой в России.

По возвращении в Петербург Ермолова назначили со­провождающим чиновника Ф.Вюрста, который отправлял­ся в Италию по дипломатическим и финансовым делам. За время пребывания Вюрста в Генуе Ермолову удалось объехать почти всю Италию, посетить все ее крупные го­рода. Он изучал памятники искусства и древности, соби­рал коллекцию гравюр и скупал книги, положив начало своей библиотеке, которая впоследствии стала одной из лучших в России.

В Италии Ермолов услышал о готовящемся походе против Персии, сразу же вернулся в Петербург, где полу­чил назначение в корпус Зубова, и прибыл в Кизляр. За участие в осаде Дербента молодой офицер был награж­ден орденом Владимира 4-й степени с бантом.

В феврале 1798 года Ермолов был произведен в чин подполковника. К этому времени молодой офицер — ему шел 22-й год — приобрел репутацию знающего и храбро­го артиллериста. Все сулило ему блестящую военную ка­рьеру. Однако в конце 1798 года произошло событие, ко­торое тяжело отразилось на его военной судьбе.

Во второй половине 90-х годов XVIII века под влияни­ем деятельности Радищева, Новикова, а также передовой части русского офицерства в Смоленской губернии был организован политический офицерский кружок. В него вошли местные офицеры и чиновники, недовольные пре­образованиями императора Павла I, который вводил в русской армии прусские порядки, из-за чего в опалу по­пал и всеми любимый полководец А.В.Суворов. Возгла­вили этот кружок бывший адъютант Суворова полковник в отставке А.М.Каховский и А.П.Ермолов. Участники кружка высказывались за всеобщее равенство, выступа­ли против сословного строя и резко критиковали церков­ное мировоззрение. Они вели агитацию среди солдат, в
том числе в Московском гренадерском полку, раскварти­рованном в Смоленской губернии, распространяли анти­правительственные стихи и изречения.

В ноябре 1798 года кружок был раскрыт. В ходе след­ствия выяснилось, что члены кружка, как впоследствии и декабристы, планировали наряду с другими политически­ми акциями и смену царя. Лишенный чинов, званий и дво­рянства, А.М.Каховский был навечно заточен в крепость, а его имение продано с публичного торга. Был привлечен к ответственности и Ермолов. 28 ноября 1798 года он был арестован.

В Петербурге его допрашивали в Тайной экспедиции, но он отрицал свою вину и какую-либо причастность к этому делу. Тем не менее он был помещен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Павел I распо­рядился уволить Ермолова со службы и отправить на веч­ное поселение в Кострому.

Здесь Ермолов снял жилье у пожилой женщины, ко­торой помогал по хозяйству, а в остальное время зани­мался самообразованием. Он основательно изучил латин­ский язык и свободно читал в подлиннике произведения римских авторов Юлия Цезаря, Тита Ливия, Тацита, ко­торый стал его любимым писателем. Ермолов научился играть и на кларнете, чтобы как-то разнообразить свой досуг.

Судьба его изменилась после прихода к власти Алек­сандра 1. Он вернулся в Петербург и был восстановлен в своем чине подполковника. Ему даже удалось получить под свое командование роту конной артиллерии. Правда, службе мешало то, что инспектором артиллерии был Аракчеев, давний враг Ермолова.

Однажды Аракчеев приказал роте Ермолова сделать смотр. Солдаты показали такую прекрасную выучку, что придраться было не к чему. Тем более, что перед этим рота совершила тяжелый марш, все устали: и люди, и кони. И все-таки Аракчеев заметил командиру, что репутация офицеров в артиллерии, в том числе и его, Ермолова, за­висит от содержания лошадей. «Очень жаль, — ответил Ермолов, — что в русской артиллерии репутация офице­ров слишком часто зависит от скотов». Эта фраза в бес­численных вариантах разнеслась тогда по всей России, Аракчеев же еще больше возненавидел Ермолова и не упускал случая навредить ему. А в то время Алексей Пет­рович уже снова стал героем.

В 1806 году он принимал участие в боевых действиях против Франции, за что был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость». Через некоторое время по пред­ставлению П.И.Багратиона Ермолов получает высокую награду — орден Георгия 3-й степени.

После кампании 1805 и особенно 1806-1807 годов его имя стало очень популярным в русской артиллерии. В 1807 году он вернулся в Россию с репутацией одного из первых артиллеристов русской армии. Его высоко цени­ли М.И.Кутузов, М.А.Милорадович, другие русские вое­начальники. 16 марта 1808 года Ермолов был произведен в генерал-майоры.

В течение последующих двух лет он служил в Киеве, где исполнял обязанности коменданта города. Перед на­чалом войны с Наполеоном Ермолов становится коман­диром гвардейской пехотной дивизии, а с началом боевых действий император назначил его начальником штаба 1-й русской армии. В Бородинском сражении Ермолов фактически исполнял обязанности начальника штаба при Кутузове. Но это не помешало ему принять личное учас­тие в освобождении батареи Раевского, спутав все карты французам. Затем Ермолов с наилучшей стороны проявил себя в сражении под Малоярославцем..

Вместе с русской армией Ермолов принимал участие и в заграничном походе. 18 мая 1814 года был подписан Парижский мирный договор. Война, продолжавшаяся почти два года и прославившая русское оружие, окончи­лась. Александр I поручил адмиралу А.С.Шишкову соста­вить манифест о заключении мира с Францией, а М.Б.Барклаю-де-Толли — воззвание к русским войскам. Однако эти документы не понравились царю, и он поручил Ермо­лову заново переписать их, что тот и сделал. В его проек­те приказа при обращении к войскам впервые употребле­но слово «товарищи», которое Александр I заменил сло­вом «воины».

По возвращении из Парижа генерал-лейтенант Ермо­лов был назначен командиром Кавказского корпуса. Он прибыл в Тифлис и начал свою долгую службу на Кавка­зе. Ермолов неоднократно выезжал и в Персию, где вел важные переговоры, а за успешное выполнение возложен­ного на него дипломатического поручения 8 февраля 1818 года он был произведен в генералы от инфантерии. С 1821 года его назначили на высокий пост главноуправляюще­го Грузией.

Благодаря личному обаянию и огромному авторитету Ермолов сумел объединить вокруг себя на Кавказе пере­довых людей своего времени, из которых составился тес­ный круг единомышленников и друзей. Может быть опа­саясь новых политических выступлений Ермолова, в 1827 году его вынудили просить об отставке. Он не стал сопро­тивляться и написал прошение. Получив согласие импе­ратора Николая I, Ермолов навсегда покинул Кавказ и отправился на родину своего отца, в Орел. Указом от 25 ноября 1827 года он был окончательно уволен со службы «по домашним обстоятельствам с мундиром и пенсионом полного жалования».

Облачившись в непривычное для него штатское пла­тье, Ермолов нелегко переносил свое удаление отдел, хотя даже самым близким друзьям не сознавался в этом. В Орле его посетил А.С.Пушкин, который потом писал: «Ермо­лов принял меня с обыкновенной своею любезностью. С первого взгляда я не нашел в нем ни малейшего сходства с его портретами, писанными обыкновенно профилем. Лицо круглое, огненные серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на Геркулесовом торсе. Улыбка неприятная, потому что неестественна. Когда же он задумывается и хмурится, то он становится прекрасен... Он, по-видимо­му, нетерпеливо сносит свое бездействие... Разговор не­сколько раз касался литературы... О правительстве и по­литике не было ни слова».

Встреча с поэтом произвела на Ермолова сильное впе­чатление. «Был у меня Пушкин, — писал он Денису Да­выдову. — Я в первый раз видел его и, как можешь себе вообразить, смотрел на него с живейшим любопытством. В первый раз не знакомятся коротко, но какая власть вы­сокого таланта! Я нашел в себе чувство, кроме невольно­го уважения...»

Между тем хозяйственные дела причиняли Ермолову столько хлопот, что он в 1831 году уехал из Орла в Моск­ву, где купил скромный деревянный домик на Гоголевс­ком бульваре и приобрел небольшую подмосковную де­ревушку Осоргино, где и проводил лето. В Москве Ермо­лов пользовался особым почетом и уважением. Обаяние его личности и прошлых заслуг было настолько сильно, что, когда он появлялся в обществе, одетый в черный фрак с Георгиевским крестом в петлице, полученным «по на­значению самого Суворова», все, даже дамы, вставали. Такой почести не приходилось испытать никому другому.

В 1831 году царь все-таки вернул Ермолова на служ­бу, причем долго убеждал его через своих доверенных лиц. Ермолов наконец дал согласие и был назначен членом Государственного совета. Однако очень скоро он убедил­ся в бездействии этого органа и впоследствии сожалел о сделанном шаге, к тому же понял, что дал обмануть себя и много потерял в общественном мнении. В 1839 году он уехал из Петербурга и больше никакого участия в заседа­ниях Совета не принимал.

30 мая 1853 года в жизни Ермолова произошло радос­тное событие: Совет Московского университета «в ува­жение отличных заслуг на пользу нашего Отечества» из­брал его почетным членом.

Имя Ермолова было на устах еще и в силу присущего ему остроумия. Так, однажды его спросили об одном ге­нерале, каков он в сражении. «Застенчив», — ответил Ермолов.

Через два года генерал впервые в жизни серьезно за­болел. В то время ему уже было 78 лет. С тех пор его здо­ровье все больше ухудшалось, а с марта 1861 года он уже не мог сидеть в кресле и окончательно слег в постель. 11 апреля 1861 года великий русский полководец скончал­ся. Гроб с его телом перевезли в Орел, где и похоронили на Троицком кладбище рядом с могилой отца. В 1864 году под давлением общественности прах Ермолова и его отца перенесли к приделу церкви.