ДАЛИ, САЛЬВАДОР

(1904-1989) испанский живописец и рисовальщик, дизайнер

В истории культуры XX века трудно найти более эк­стравагантную личность, чем художник Дали. Ну кто же еще придумает «внутриутробные воспоминания» и нач­нет их последовательно описывать?

Начатая им в детстве игра продолжалась всю его жизнь, поэтому он поочередно был то художником, то поэтом, то теоретиком, то сценаристом. Все открытое и придуманное им было впоследствии «растаскано» много­численными подражателями. И только оказавшись на выставках Дали, где представлены его картины или гра­фика, начинаешь понимать, что этот человек был не толь­ко экстравагантен, но и по-настоящему талантлив.

Дали родился в небольшом испанском городе Фигуэрасе на Коста-Браво. Связь с семьей была у него не очень прочной, поскольку родные не принимали чудачеств и выходок сына, их всегда возмущало его неумение правиль­но тратить деньги. Окончательно же они разошлись пос­ле того, как в жизнь Дали вошла Гала, его жена и муза.

Появление Дали в искусстве не было случайным. Он просто оказался тем талантливым человеком, в творче­стве которого смогли отразиться противоречия XX века, эпохи войн и революций. Полагают, что вначале он блуж­дал между кубизмом и реализмом, что позже отразится в нарочитой выразительности его картин.

Дали отразил в своих сюрреалистических картинах расщепленное, неустойчивое сознание современного ему поколения. Не случайно он заявлял: «Сюрреализм — это я!» Правда, во главе новой школы Дали пробыл недолго. В 1929 году он присоединился к сюрреалистам, а в конце тридцатых их пути уже разошлись. Обычно программной картиной этого периода называют «Постоянство памяти» (1931).

Искусствоведы считают, что на творческую манеру Дали оказал влияние З.Фрейд. Поэтому в его картинах и появились такие поразительные, фантастические обра­зы — деформированные фигуры людей, перетекающие часы, пылающие жирафы. Сам же Дали называл свои ра­боты «рисованными фотографиями снов». Впрочем, кажу­щиеся на его картинах ирреальными выжженные земли и невероятное нагромождение скал на самом деле являют­ся пейзажами его родной Каталонии, тех мест, где худож­ник родился.

Свои произведения Дали всегда называл эпатажно, вызывающе, например, так: «Обломки автомобиля, пре­вращающиеся в слепую лошадь, кусающую телефон» (1938).

Интересно, что во времена сближения с сюрреалис­тами Дали впервые попробовал свои силы в кинематогра­фе. Совместно с известным впоследствии испанским ре­жиссером Луисом Бунюэлем он работал над картинами «Андалузский пес» (1929) и «Золотой век» (1930). Их пре­мьера вызвала настоящий скандал, фильмы запретили к показу во Франции, но Дали они принесли известность.

К концу тридцатых годов он приходит к более тради­ционному стилю. Причем начинает симпатизировать фа­шистам. Все это заканчивается тем, что художника офи­циально исключили из сюрреалистического движения. На события времени он откликается картиной «Предчувствие гражданской войны» (1936). На ней изображена какая-то страшная конструкция из разлагающейся головы на кос­тяной ноге и с двумя огромными лапами, одна из которых сжимает грудь с окровавленным соском. Она расположе­на на маленьком ящичке на фоне традиционного безжиз­ненного, мертвого пейзажа.

Однако Дали продолжают воспринимать как «Мисте­ра Сюрреалиста». Так называют его американцы, востор­женно встретившие Дали с женой. С этой поездки и на­чинается настоящая слава художника. Хотя Америка ему не понравилась, именно сюда он приехал во время Вто­рой мировой войны и поселился в одном из дорогих оте­лей в Нью-Йорке. Деятельность художника в Америке в эти годы необычайно разнообразна. Он пишет картины, ставит балеты, сотрудничает в журналах, оформляет ма­газины и выступает консультантом по дамским причес­кам. Он даже оформил на экране эпизоды снов героя в фильме А.Хичкока «Замороженный»(1945).

Многогранность художника проявилась и в том, что он разрабатывал также рисунки костюмов для балета, декораций, ювелирных украшений, мебели.

Дали является автором автобиографических книг «Тайная жизнь Сальвадора Дали» (1942) и «Дневник ге­ния» (1966), первую из них он написал, когда ему еще не исполнилось сорока. Но его жизнь была столь насыщен­ной, что он сумел вспомнить достаточно много и прежде всего рассказал о культурной ситуации в Испании пер­вой трети века.

Послевоенный период творчества Дали получает на­звание католического сюрреализма. Со свойственной ему бесцеремонностью художник посылает эскиз картины «Мадонна Порт-Лигата» (1949) на утверждение Папе Римскому. И все-таки следует признать высокий профес­сионализм картин Дали, выполненных в это время, — «Тайная вечеря»(1955), «Христос святого Иоанна на кре­сте» (1951), «Святой Иаков Великий» (1957). Хотя рели­гиозная проблематика вовсе не означала, что Дали пере­стает экспериментировать.

Любопытны и графические работы художника, преж­де всего его прочтение библейских текстов. Он передает столь же расщепленный и мятежный мир, как и Босх, и так же в абсурдности бытия видит определенную гармо­нию. Сложные, завораживающие символы в сочетании с реалистической условностью были свойственны и всей творческой манере Дали.

Переклички же с Босхом видны и в его картине «По­стоянство памяти» (1931), которую считают самой выра­зительной картиной XX века и сравнивают с образами картины Босха «Сад наслаждений» (ок. 1505-1510). Они поражают изощренностью воображения.

В повседневной жизни художник стремился быть скан­дально непредсказуемым. Он любил придумывать разные несообразности и созывать журналистов для их демонст­рации. Но основное внимание он уделял своей внешнос­ти, полагая, что в его усах заключена такая же сила, как в волосах у библейского Самсона.

Дали тщательно ухаживал за усами, подкручивал их и подкрашивал синей краской. Большинство современни­ков и запомнили знаменитую маску Дали с застывшим взором и закрученными усами, хотя он на самом деле был не просто привлекателен, но и красив. Если собеседник мог его разговорить, художник оказывался человеком высокоэрудированным, остроумным и афористичным. Впрочем, именно такова его проза.

Понимание Дали невозможно без его «скандальной музы» — Галы (Елены Дмитриевны Дьяковой (1894— 1982). Она была не менее экстравагантна, чем Дали. В одном из своих интервью она даже заявляла, что хотела бы прожить свою жизнь «как сплошной взрыв». Гала сла­вилась своими любовными похождениями и в то же вре­мя духовно и физически после встречи с Дали принадле­жала только ему. Она была для него всем — его первой женщиной, натурщицей, вдохновителем его многих вы­думок, матерью, женой и импресарио одновременно.

Если она не закручивала очередной роман, то, по обык­новению, растворялась в Дали, читала ему вслух, когда он работал, а потом делала замечания. Художник обычно прислушивался и кое-что даже исправлял. Не случайно он однажды включил ее имя в свою подпись под картина­ми: Гала Сальвадор Дали.

Рассказывая об этой удивительной женщине, как-то забывают, что хотя она была намного старше Дали, но притягивала и своего мужа, и других людей не только осо­бой чувственной красотой, но и глубоким интеллектом, внутренней интеллигентностью.

Ведь не случайно в своих воспоминаниях старшая се­стра М.Цветаевой Анастасия заметила о Гала: «Один из самобытнейших характеров, мною встреченных». Кроме того, Гала смогла создать для Дали все необходимые ус­ловия, чтобы он только писал, не зная прозы жизни. Имен­но для него она носила изысканные наряды от Шанель, а когда они снашивались, она заказывала по их подобию новые.

Не случайно после ее смерти Дали остался отшельни­ком в собственном доме и практически ни с кем не видел­ся. Когда он умер, то был похоронен под хрустальным ку­полом музея его работ в Фигуэрасе на Коста-Брава в Ис­пании.