ДЕ ТУЛУЗ-ЛОТРЕК, АНРИ МАРИ РАЙМОН

(1864-1901) французский художник

 

Этот известный живописец и график прожил корот­кую и трагическую жизнь. Обиженный судьбой калека был истинным аристократом не только по рождению, но и по духу, поэтому многие, даже самые близкие ему люди не догадывались о его мучениях.

Тулуз-Лотрек родился в знатной семье и с детства был окружен любовью и достатком. Все дворовые называли мальчика не иначе как «красивый малыш», а одна из ба­бушек в умилении окрестила его Маленьким Сокровищем.

Отец Анри граф Альфонс был человеком неукротимо­го нрава, необузданным и своенравным. Он славился как прекрасный наездник, участвовал в бегах, любил охоту и подчинялся только своим капризам и прихотям. Графиня Адель была полной противоположностью своего мужа. Она любила спокойную уединенную жизнь, чтение и бла­гочестивые размышления. Когда Анри исполнилось три с половиной года, между его родителями произошел разрыв, хотя внешне они поддерживали семейные отношения и даже жили в одном доме.

Граф Альфонс совершенно не интересовался воспи­танием своего сына. Поскольку мальчик еще не достиг того возраста, когда можно было гарцевать на чистокров­ном жеребце, он не представлял для отца никакого инте­реса. Воспитание малышей граф считал женским делом. Поэтому Анри с раннего детства рос под влиянием мате­ри. Он получил хорошее домашнее образование, охотно занимался историей, математикой, латынью, имел живой восприимчивый ум, но не отличался крепким здоровьем, к тому же шепелявил. Но это нисколько не мешало ему проказничать, он был большим непоседой, подвижным и веселым мальчиком.

 

В 1872 году семья переехала в Париж, и Анри опреде­лили учиться в лицей. Здоровье сына всерьез волновало родителей, он был не по возрасту хилым и тщедушным. Теперь каждое утро мальчик отправлялся с отцом в ма­неж, где стал учиться верховой езде. Он полюбил живот­ных и часто выезжал с отцом на конные прогулки и на бега в Булонский лес. Граф Альфонс наконец-то обратил свое внимание на сына и много времени проводил с ним, собираясь сделать из него спортсмена.

Однажды отец привел его в мастерскую художника Рене Пренсто. Ловкий наездник, любитель скачек и псо­вой охоты, тот был главным образом анималистом — с большим знанием писал лошадей, собак, охотничьи сцены и различные эпизоды скачек с препятствиями. После пер­вого посещения Анри стал часто приходить в мастерскую и часами смотрел, как работает художник. Пренсто всегда изображал животных в движении, и Тулуз-Лотрек впослед­ствии перенял у своего первого учителя этот принцип.

Анри постоянно рисовал. Это стало для него еще од­ним, а может быть, и главным способом выражать свои мысли. Когда его что-то волновало или, наоборот, весели­ло, он брал карандаш и тут же делал рисунок.

Несмотря на то, что Анри оставался все таким же бо­лезненным ребенком и часто пропускал занятия, он учил­ся на отлично. Однако закончить лицей ему так и не уда­лось. Мать возила его по курортам, а потом было решено отправить его в поместье, где он мог вести более здоро­вый образ жизни. Неизлечимая болезнь давала себя знать и здесь. Иногда Анри приходилось даже ходить с палкой, а в 1878 году вообще случилась трагедия: он упал и полу­чил перелом шейки левого бедра, а через год на курорте в Ницце новое падение и новый страшный диагноз — пере­лом шейки правого бедра.

С тех пор Тулуз-Лотрек перестал расти и на всю жизнь остался калекой. Неизлечимая болезнь была, очевидно, вызвана наследственностью, поскольку его мать и отец находились между собой в близком родстве: они были дво­юродными братом и сестрой.

С тех пор у юноши оставалось единственное заня­тие — живопись. Он признавался, что был одержим ею. Она стала для него всем: и времяпрепровождением, и убе­жищем, и способом обмануть свое жизнелюбие. Но самое главное, она помогала ему утвердить себя не только в сво­их собственных глазах, но и в глазах окружающих. Он не хотел прозябать в безделии, хотя достаток позволял ему ничем не заниматься, и не хотел, чтобы его жалели.

Излюбленными сюжетами Тулуз-Лотрека в это время по-прежнему оставались лошади, собаки, упряжки, сце­ны скачек и охоты. Его картины, выполненные в светлом колорите, были полны движения.

В семнадцать лет он перебрался в Париж и поступил в мастерскую Леона Бонна, известного художника-портретиста, которого называли «художником миллионеров». Он исповедовал традиции классической французской живо­писи, и под его руководством Тулуз-Лотрек мог сделать себе блестящую карьеру — стать одним из признанных светских художников. Однако юноша выбрал иной путь, хотя уроки Бонна обогатили его мастерство, как и заня­тия в мастерской другого признанного художника Ф.Кормона, к которому он перешел позднее.

 

Уродливый внешне, Анри быстро завоевывал симпа­тии окружающих, как только они узнавали его поближе. Он не жаловался на судьбу, не требовал к себе снисхож­дения, но, напротив, привлекал всех своей веселостью и острым умом. Анри развлекал товарищей, подчеркивая свое уродство, хотя делал это в целях самозащиты: лучше самому посмеяться над собой, чем ждать, когда это сдела­ют другие. При этом мало кто знал, какие душевные муки испытывал «маленький обрубок».

Тулуз-Лотрек много времени проводил на Монмарт­ре, парижском районе с множеством кафе, где собирались поэты, художники, музыканты и где, казалось, были со­средоточены все людские пороки. Постепенно Анри отде­лялся от своих. Внешне казалось, что его взаимоотноше­ния с людьми его круга не изменились, но он чувствовал себя среди них изгоем, тогда как на Монмартре среди та­ких же отверженных он ощущал себя легко и свободно.

В двадцать лет Тулуз-Лотрек объявил матери, что хо­чет совсем переселиться на Монмартр. Его решение выз­вало протест, родители отказали ему в деньгах на оплату мастерской, но художника это не остановило. Он поки­нул богатый родительский дом и стал жить на Монмарт­ре, попросив приюта у своего друга Гренье. По настоянию родственников ему одно время даже пришлось подписы­вать свои картины псевдонимами Трекло и Толо-Сегрог, чтобы не позорить свой аристократический род.

Если раньше художник увлекался анималистикой, писал пейзажи, то сейчас стал в основном заниматься портретами. Но это были необычные портреты. Моделя­ми ему в основном служили танцовщицы кабаре, уличные женщины, прачки, безвестные артисты. Он не приукра­шивал их и не льстил их самолюбию — наоборот, грубо, без снисхождения раскрывал внутреннюю сущность сво­ей модели, жестоко сдирая все покровы, обнажая исти­ну. Эта грубость сказывается и на его манере письма. Для передачи своего видения мира Тулуз-Лотрек находил наи­более точные формы выражения, наиболее лаконичные и нервные. У него характерен каждый мазок, каждый штрих. Казалось, с годами он погружался в человеческую душу все глубже и глубже, до самого ее темного дна. И в то же время граф как никто другой понимал этих людей с иско­верканной, как и у него самого, судьбой.

В эти годы Тулуз-Лотрек написал несколько картин, и среди них — «Танцовщицы», «Женщина с розовым бан­том», «У прачки» и другие. Мало-помалу он становится известным. Владелец кабаре «Мирлитон» Брюан начал издавать журнал с тем же названием, в одном из номеров которого на развороте появилась репродукция картины Тулуз-Лотрека «Кадриль стула Людовика XIII», потом ху­дожник делает несколько рисунков для обложки. Кроме того, один из его рисунков, изображавший сцену в баре «Джин-коктейль», был напечатан в газете «Курье франсэ».

Родители наконец смирились с причудами сына и дали ему деньги на собственную мастерскую, которую он снял там же, на Монмартре. Он безудержно кутил и так же безудержно работал. Несколько картин Тулуз-Лотрека приобрела известная галерея «Буссо и Валадон», где уп­равляющим служил Тео Ван Гог, брат будущего знамени­того художника Винсента Ван Гога, друга Тулуз-Лотре­ка. В 1888 году одиннадцать картин художника впервые появились на престижной брюссельской выставке «Груп­пы двадцати», одной из самых активных ассоциаций но­вого искусства.

Эти картины вызвали разноречивые отзывы критиков, которые упрекали художника за «слишком жесткий рису­нок», за «негармоничные и грязные краски», но в то же время отдавали должное его аналитическим способностям, благодаря которым он «проникал в душу и мысли людей».

Тулуз-Лотрек работал и жил как будто на износ. Он много пил, очень не любил одиночество и всегда бывал вкомпаниях друзей, кочуя по своим излюбленным кабаре, где его все знали. С момента открытия он стал завсегда­таем и в самом знаменитом кабаре Монмартра «Мулен-Руж». У него там даже был свой отдельный столик, и бы­вало, что посетители принимали этого «забавного чело­вечка» за один из аттракционов заведения. Но даже в пья­ном угаре, завороженный искрометным танцем, художник хватался за карандаш и принимался рисовать.

Одна из самых известных картин Тулуз-Лотрека, на­писанных в этом кабаре, так и называется «Танец в «Мулен-Руж». Это была его третья крупная композиция пос­ле картин «В цирке Фернандо: наездница» и «Танцы в «Мулен-де-ла-Галетт». Впоследствии художник написал в «Мулен-Руж» еще много других картин.

В 1891 году Тулуз-Лотрек написал к открытию сезона афишу с рекламой кабаре. С тех пор имя художника ока­залось навсегда связанным с этим знаменитым на весь мир заведением.

Афиша «Мулен-Руж» стала первым опытом работы Тулуз-Лотрека над плакатом, и он удался настолько, что художник сразу же прославился как талантливый плака­тист. Он показывает их на выставках наряду с другими своими работами. В прессе появляются похвальные отзы­вы о картинах художника, критики наконец стали пони­мать и ценить «горькое, лихорадочное и бесстыдное ис­кусство» Тулуз-Лотрека.

В начале 1893 года состоялась выставка работ худож­ника, на которой он представил около 30 произведений, среди них картины, посвященные «Мулен-де-ла-Галетт», «Мулен-Руж», зарисовки, сделанные в больнице, в доме умалишенных, плакаты, литографии. Выставка была при­нята благожелательно, и даже серьезная газета «Тан» оценила ее, отметив при этом: «Дорогой наш Тулуз-Лот­рек, Вы циничны и суровы по отношению к роду челове­ческому... Вы создаете эпопею падшего общества, обна­жая все его язвы».

После этого были и другие выставки, на которых Тулуз-Лотрек представлял свои картины, в Антверпене, Брюсселе, Лондоне, других городах. Его имя стало зна­менитым, хотя многие его родственники продолжали счи­тать, что Анри дискредитирует их род. Один из них даже демонстративно сжег его картины, развешанные в их ро­довом замке. Анри поддерживала одна только мать, но и графиня Адель была бессильна изменить жестокую судь­бу сына, как и многочисленные друзья художника, кото­рые беззаветно любили его, защищали от насмешек и ни­когда не оставляли наедине со своими мыслями и невзго­дами. Благодаря им он мог жить и писать свои картины. Однако никто не мог уберечь художника от постоянно грызущей его боли — ощущения собственной физической неполноценности.

Алкоголь, сифилис пожирали силы Тулуз-Лотрека, лишая его возможности работать. За два года до смерти он попал в психиатрическую больницу из-за белой горяч­ки. Но лечение помогло ненадолго. Он вернулся к прежней жизни и работал теперь урывками. Тем не менее художник сделал афишу для драмы Жана Ришпена «Цы­ганка», написал несколько портретов и, в частности, пор­трет, примечательный искрящимися красками, на кото­ром изобразил модистку Моргуен.

Однако легкость, которая была присуща произведени­ям Тулуз-Лотрека, в его последних картинах исчезла. Ра­бота давалась ему с трудом.

Весной 1900 года открылась Всемирная выставка, на которой он был членом жюри секции плаката, но присут­ствовал на ней уже в кресле-каталке. Все понимали, что конец близок. Мать увезла художника в замок Мальроме, где он еще пытался писать, но скоро ему пришлось отказаться от этого: тело сковал паралич. В сентябре 1901 года Тулуз-Лотрек умер.

 

Его похоронили на кладбище Сент-Андре-де-Буа, воз­ле Мальроме. Позже графиня Адель из опасения, что это кладбище будет снесено, перенесла прах сына в соседнее местечко, в Верделе.

Посмертная судьба произведений Тулуз-Лотрека ока­залась не менее трудной, чем сама жизнь художника. Га­зета «Курье франсэ» писала: «К счастью для человечества в мире мало художников, похожих на Лотрека. Нелепо отрицать его талант, но это был дурной талант, который оказывал вредное и прискорбное влияние». Ей вторила «Эко де Пари»: «Имя Лотрека, бесспорно, займет свое место среди художников нашего времени, но это своеоб­разный, неприятный талант калеки, который все вокруг себя видел в уродливом свете и преувеличивал грязные стороны жизни, привлекая внимание к порокам и извра­щениям...».

Но друзья художника не покинули его и после смер­ти. Один из них, Жуаян, добился открытия музея-галереи Анри де Тулуз-Лотрека в его родовом замке Берби, на родине художника в городе Альби. Этот город вступил также во владение произведениями Лотрека, которые передала ему в дар графиня Адель. Сейчас в его каталоге насчитывается 215 работ Тулуз-Лотрека маслом и пасте­лью, 140 рисунков, 103 литографии, 25 плакатов, 8 гра­вюр сухой иглой. Кроме того, в музее находится 17 литог­рафских камней, 7 цинковых пластинок и одна керамика, а также несколько портретов самого мастера, написанных его дядей и друзьями.

Всего же Тулуз-Лотрек оставил около шестисот жи­вописных полотен, несколько сот литографий, тридцать один плакат, девять гравюр сухой иглой, три монотипии, тысячи рисунков и набросков. Его наследие считается одним из самых богатых. Многие художники учились на произведениях Тулуз-Лотрека. В частности, в своем ран­нем творчестве очень много взял у него такой известный художник, как П.Пикассо.

Открытие в 1922 году галереи Анри де Тулуз-Лотрека ознаменовало собой окончательное признание художни­ка, который принадлежал к блестящей плеяде постимп­рессионистов, определившей судьбы европейского ис­кусства XX века.